время Жан несся на встречу к родителям, поглядывая в зеркало заднего вида и разговаривая со своим отражением.
– Гроза! Это хорошо или плохо? Даже не знаю. Бог ты мой! Столько говорить и ничего не сказать. Стоп! Не хватало еще ее всем сразу огорошить. Вот я эгоист. Все! Надо сосредоточиться, сейчас, как мальчик, буду мямлить перед мамой и папой. Век живу, а так и не научился давать отпор.
Машина неслась по пустому шоссе в скромный, маленький, в два этажа с мансардой, домик, одиноко стоящий на пустынном берегу. От людских глаз его закрывал густой лес, а со стороны реки – протока с плотной зарослью камыша.
Ольга сидела в большой комнате, возле камина и смотрела на огонь.
– Ты вовремя! – сказала она, даже не повернув к сыну головы: – сейчас непогодь усилится! – Раскат грома подтвердил ее слова. Жан подбросил полено и сел напротив, ожидая объяснения вызова. – Приехали? – спросила коротко женщина.
– Да! – однозначно ответил он.
– Я позвала тебя по двум причинам.
– Слушаю.
– Сначала скажи. Встреча со всеми семьями прошла спокойно?
– Вопросов лишних не было. Все, как всегда. Лишь слегка сочувствовали Татти.
– К сожалению, так спокойно будет не всегда.
– Мы все это знаем – это наш крест, нам его и нести, сколько отмерено. – произнес Жан в ответ. Возможно, это звучало высокопарно, мать его прекрасно поняла и сменила тему:
– Вернемся к будням. Ты уверен, что эти годы стоят того, чтобы всю свою жизнь положить на алтарь?!
– Ты ее не знаешь, даже не видела, мам!
– Я ее видела, сегодня…, отчетливо и явственно.
– Что? Ты ее видела? Расскажи, пожалуйста! – Жан сразу забыл обо всем на свете и хотел только одного – предсказания!
– Видела, так же четко, как то, что для всех ты нарушишь закон… – Жан молчал, он знал, что напором и расспросами ее говорить не заставишь. Немного помолчав, Ольга продолжала: – Успокойся, все разрешиться!
Жан помолчал минуту, заметив, что Ольга его не видит, а опять окунулась в свои видения. И как только ее ресницы заморгали, сказал:
– Я не могу Вилену понять и прочувствовать как остальных.
– Николас меня тоже не чувствует, но мы же живем душа в душу.
– Для меня это тоже не проблема, просто сказал. Мое сердце давно принадлежит ей.
– Тогда к чему паника? Ты, вот уже и меня практически убедил. Тем более что твои предыдущие попытки, были слабыми и…
– Давай не будем! У меня два сына, кстати, два твоих внука и это стоило того.
– Я их люблю! Разве мое согласие в том, что вы сделали, не подтверждает этого?
– Согласен. Но мы говорили о Вилене.
– Да, о Виен! Над ней большая беда, она и подтолкнет тебя на подвиг.
– Ты так говоришь об этом…
– А ты научился мне возражать. – улыбнулась, скупо, лишь кончиками губ: – Это хорошо.