чаще всех целую сигареты
Я чаще всех целую сигареты:
Бумажный фильтр – к трепетным губам.
И выдыхаю воздух разогретый
Молитвой: Никому я не отдам
Тебя! Ты – ценность не земная!
Но мне твердишь, что я сошла с ума.
И что любовь не может быть без края.
А без тебя мир для меня – тюрьма!
Иду к тебе! Дождь бьет в лицо. И ветер,
Мне кажется, качнул Литейный мост.
Мир до тебя так не был чист и светел,
И не было такого сомна звезд
Над головой. О, плачущее небо!
Дырявое, как сито, по весне.
Не смей рыдать! И где б ты только не был,
Любимый мой, иди на встречу мне!
Вторая сигарета. Триста метров.
Лед на Неве уже готов. Трещит.
Еще одним порывом злого ветра
Огонь из зажигалки был убит.
Я чаще всех целую сигареты…
Пытаюсь прикурить. Горит душа!
Ты ждешь меня там за рекою где-то.
А в мокрых пальцах сложно удержать
Край капюшона. Прикурила. Воздух,
Пропитан влагой, каплями дождя.
Иди ко мне! Пока еще не поздно.
Встречай меня! Целуй! Люби меня!
Если прекращается любовь
Нет уже ни славы, ни обмана,
Только тени свергнутых богов.
Боги умирают, как не странно,
Если прекращается любовь.
Тает свет всевидящего ока
За пределом голубой Земли.
Без него вам будет одиноко.
Без него вы здесь совсем одни!
Все вы ждете, кто чудес, кто манны.
Ну, а что даете вы взамен?
Боги умирают, как не странно,
Стоя, не согнув своих колен.
Анна Ахматова
В Комарово, под вечными соснами,
Доживала свой краткий век,
Любуясь далекими звездами,
Рассыпанными, как снег.
Дождь частый. И небо хмуриться.
И больше не видно звезд.
Над могилою мраморный профиль
В гранитные камни врос.
А кажется, ты живая,
Рядом стоишь, в стороне,
Укутавшись в шаль, не моргая…
Все семьдесят лет, как во сне.
Поешь «Колыбельную» Лёвушке,
Но не можешь его обнять…
В кругу бражников и блудниц,
Ты – просто дурная мать.
Быть нужной кому-то стараешься,
Всю жизнь приживалкой живя…
Ни в чьей любви не нуждаешься,
Сама ни кого не любя.
Все также очаровательна
Глубинною силой большой.
Любой поэт обязательно
Был с раненою душой.
Не сберег царскосельский подарок,
Не любил ты, Борис Анреп…
Модильяни, ах, как был ярок…
Рассыпанные, как снег,
Мужчины, стоящие рядом:
Николай, Вольдемар, Николай…
Отравлена вашим ядом…
Ты, пальчики загибай!
И тонкую