или не будет. Почему я не встретил её лет на пять пораньше? Нет, конечно, пять лет назад у меня было бы не больше шансов, чем сейчас. Их было бы ровно столько же, вернее их точно так же не было бы нисколько, но это было бы вовремя. Такая встреча была бы вовремя.
Я бы не стал, может быть, жениться после этого на первой девушке, обратившей на меня внимание. Я бы, может быть, продолжал искать её или такую же, сравнивать, ждать, и моя жизнь продолжалась бы по-другому. А то теперь даже идти вот так вот по тёмному снегу вдоль университетского забора и болтать о всякой чепухе грустно немного.
Она родилась и выросла в Пекине, в Монголии даже никогда и не была. Её родители дружили с мистером Сюем, поэтому он к ней и обратился, чтобы она его поводила по Москве, по заснеженному городу.
– Что ты делал в Сибири?
– Работал. Хотелось там побывать, посмотреть. Вообще-то я с детства мечтаю в Монголию попасть. Я даже рядом был, границу видел, а так и не побывал.
– Ты зарабатывал там?
– Да нет, много денег не платили. Просто ездил, смотрел. Романтики, как говорится, захотелось по молодости. – Я когда об этом говорю людям, то всегда первый немного усмехаюсь так – хе-хе. Чтобы понятно было, что сам серьёзно такие вещи не воспринимаю. А то, если не похехекать самому, тогда собеседник может первым начать. А слушать это от других всегда обидней. – Хе-хе. А в китайском есть слово «романтика»?
– Есть, конечно. Ло-ман… ло ман чжу и. Романтизм. Я таких людей ненавижу.
– За что? – Мы уже поворачиваем направо, уже скоро закончится наша совместная прогулка, и мы расстанемся.
– Они все ненормальные. – Она даже остановилась. Повернулась ко мне и, возмущённо глядя мне в глаза, подняла руку к своему плечу, коснулась пальцами пальто. – У нас был такой писатель – он убил свою жену.
Половину из её рассказа я не понял, повествование было слишком эмоциональным и от этого сбивчивым, но, в общем, – любовный треугольник, и этот писатель в почтенном возрасте убивает свою почтенную жену, полюбив какую-то малолетку. Что к чему – не разобрать, но как выразительно она об этом рассказывала! А может быть, я плохо разобрался, потому что смотрел на её лицо и не очень сильно вникал.
– А ещё был тоже такой человек. Он ездил на запад и писал в журнал статьи и книги, фотографировал там, он был известный. Ты знаешь, у нас на западе есть пустыни. Очень большие. Там нечего есть, там мало воды. И он туда всё время ездил. Ему говорили – ты можешь умереть в этих пустынях. Но он был упрямый, и всё равно поехал опять. – Снова укоризненный взгляд мне в глаза. – И он умер там.
Если бы этот человек видел, как Монгэ Цэцэк возмущена его идиотскими поездками, то он бы, я уверен, отказался от них и спокойно писал бы занимательные книжки в своём рабочем кабинете в городе. Она до самой проходной шла молча, переживая выходки романтиков. У двери остановилась уже с улыбкой:
– До свидания, спасибо.
Я ещё посмотрел сквозь решётку ворот, как она идёт,