в восточном духе с японскими мотивами в сложной технике росписи по лаку.
Князь покачал головой. Э как, смотритель завернул по писаному, словно они не полицейские, а экскурсанты, пришедшие в музей поинтересоваться жизнью и творчеством Василия Васильевича Верещагина.
– То-то я погляжу, что почти все картины тут связанные с Японией. – Проговорил Косолапов.
– Обычно в дамской комнате мы заканчиваем экскурсию, – пояснил Поликарп Федорович, – Ведь именно во время русско-японской войны погиб Василий Васильевич.
Инспектор понимающе кивнул. Историю жизни знаменитого земляка знали почти все черепане. Кроме памятника, установленного напротив его дома, в городе в честь него были названы улица в Новом районе, городская публичная библиотека, созданная когда-то Иваном Андреевичем Милютиным, школа изобразительного искусства. Местные власти пытались вырастить еще не одного талантливого художника, но у них этого пока не получалось.
Смотритель обошел будуар.
– Ну, пропало тут что-нибудь? – поинтересовался князь.
– Нет. Все на месте. – Проговорил смотритель. – Картины перевешены и висят, как и висели всегда.
– Замечательно, – произнес Косолапов, – тогда не будем задерживаться и продолжим.
Прошли в столовую. Самая светлая и уютная часть в доме. В самом центре – раздвижной стол «сороконожка». Когда-то за ним собиралась многочисленная семья художника. Серафим Григорьевич на мгновение закрыл глаза и представил. Вот во главе стола Василий Верещагин, отец художника, напротив него в противоположном конце супруга. Лицом к окну Василий и Николай, а смотрящий на двери Александр. Даже показалось, что бренчат ложки и поблескивает в солнечных лучах фарфор. В углу застекленный шкаф-горка, в котором выставлена из фарфора, фаянса, стекла посуда.
Стены, как и во всем доме, украшены картинами. Центральным является портрет «Старухи-агаларки в национальном головном уборе». Между окнами «Раненый», «Черное море. Мыс Фиолент вблизи Севастополя». У голландской печки – «Отставной дворецкий» и «Афганец».
Кроме картин еще несколько фотоснимков, на одном из которых князь Чавчавадзе признал художника. Два других заинтересовали его больше.
– А это кто? – поинтересовался он у смотрителя.
– Брат Василия Васильевича Александр. – Разъяснил тот. – Должен сообщить, господа, что все вещи в столовой находятся на своих местах.
– Вы уверены?
– Уверен, ваше сиятельство.
– Тогда продолжим, – проговорил князь.
Бывшая детская. Всего несколько метров. Двери нет. Она просто мешала. Вход преграждала стойка с канатами. По ту сторону стояли манекены.
– Это одежда прошлого века, – проговорил Поликарп Федорович, – так одевались Верещагины.
– Костюмы настоящие? – полюбопытствовал князь.
– Нет. Сшитые, по старинным выкройкам, в местном ателье. Старые не сохранились. Вот и пришлось