ума сойти! Когда мы были моложе, Макс даже не спрашивал имени, прежде чем затащить очередную цыпочку в постель. Не то, чтобы они были против, но все же.
– Если ты сейчас скажешь, что я подкаблучник, я тебе врежу, Туманов.
Я засмеялся и поднял руки:
– Даже в мыслях не было.
Если только чуть-чуть, но Князю не обязательно об этом знать.
Некоторое время мы просто разговаривали, не обращая внимание на происходящее вокруг. Вспоминали прошлое, делились историями из настоящего, затронули планы на ближайшее будущее. Я понял, что это одна из тех вещей, которой мне не хватало все эти годы. Конечно, в Америке у меня есть друзья и деловые партнеры, с которыми можно пропустить по бокалу бренди, сыграть в гольф или обсудить состояние финансового рынка, но не один из них не способен понять меня так, как Макс. Именно он был тем, кто разделил со мной самое темное время в жизни. И именно он знает, сколько усилий мне пришлось приложить, чтобы выбраться к свету, потому что он приложил их не меньше.
Я подтянул к себе стакан с водой и уже собирался сделать глоток, когда что-то заставило меня повернуть голову и посмотреть в окно. Не знаю, что ощущают люди, получая сердечный приступ, но я был очень близок, к тому, чтобы узнать. На другой стороне дороги стоял серебристый мерседес. В него садилась девушка, при взгляде на которую мое сердце замерло. Мужчина в деловом костюме, похожий на голливудского актера, аккуратно поддерживал ее за локоть. Она повернула голову и когда ясные изумрудно-зеленые глаза встретились с моими, мир словно начал двигаться в обратном направлении. Словно кадры из диафильма в моей голове один за другим всплывали эпизоды из прошлого, заставляя сердце стучать в два раза быстрее. Возможно, я начал сходить с ума, но на один короткий миг мне показалось, что я могу чувствовать запах ее духов. Я знаю, она тоже чувствует это.
Еще мгновение мы смотрим, друг другу в глаза, прежде чем автомобиль срывается с места и увозит ее в темноту. И только сейчас до меня доходит, что я только что, спустя мучительно долгих десять лет встретил единственную девушку, которую когда-либо любил.
Моя ласточка.
Постепенно реальность начала возвращаться, происходящее вокруг приобретать очертания и сквозь шум в ушах до меня донесся голос Макса:
– Лекс, да что с тобой такое?
Я мотнул головой и залпом осушил стакан с водой. Черт, сейчас я бы не отказался от напитка покрепче.
– Лекс, мать твою, что, черт возьми, происходит? Клянусь, не скажешь в чем дело, я затолкаю тебя в машину и отвезу в психушку, – не унимался друг, сжимая мое плечо.
Откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. Что я говорил насчет рассудка? Не хочу его терять? К черту!
– Мне нужно выпить.
Следующим утром я проснулся с чувством, будто по мне несколько часов прыгал огромный гиппопотам. Солнечный свет пробивался сквозь задернутые шторы, а за окном разлеталось мелодичное пение птиц. Стрелки настенных часов висевших напротив кровати показывали 9:15. Я застонал и упал обратно на кровать, закрывая лицо подушкой. Даже спустя годы она смогла сделать так, что при одном взгляде на нее я лишился рассудка, который