два часа они были в Гомеле. Концентрация войск была высокой, очевидно 1-й Белорусский фронт готовился к наступлению на этом участке. Проезжая мимо полуразрушенных домов они подъехали к бане, возле которой набралась приличная очередь почти в батальон. Молодой лейтенант, шустро подбежав к телеге, поздоровался со старшиной. Николай узнал Костю Белякова. На должность расстрелянного три года назад командира полка поставили взводного, а Белякова, имевшего «курсы политрука» поставили командовать взводом. Стройникова как беспартийного не могли назначить на эту должность даже с институтским образованием учителя русского языка.
– Здравия желаем, товарищ лейтенант!– хором крикнули бойцы.
Поздоровавшись с каждым за руку, Беляков отмахнувшись, сказал:
– Вот весь наш полк. Почти сто пятьдесят бойцов. Еще столько – же в лазаретах и госпиталях. Так как нам удалось сохранить знамя полка – его дополнят на подходах к Мозырю.
– Кто командир? – робко спросил Андрей.
– Майор Тучин, наш батальонный замполит исполняет обязанности командира полка. Могу вас поздравить ребята, нас приписали к танковому батальону и впереди у нас еще сотня километров по тылам, так – что старшина, сдавай упряжку в обоз, и помойтесь основательней, когда в следующий раз придется – неизвестно.
После помывки было построение, отделению бронебойщиков выдали ПТРС, эта пятизарядная «слонобойка» заметно порадовало Николая. Хотя со средины 1943 года противник начал использовать тяжелые танки эффективность ПТР заметно снизилась и основную роль в борьбе с танками выполняла артиллерия, бронебойщики без сомнения были необходимы. Андрей Штайнер получил пулемет Дегтярева и был вместе с помощником назначен в прикрытие отделения бронебойщиков. Его помощник – «сын полка» Алешка, пацан лет четырнадцати был безумно рад возвращению своего лучшего друга. Не смотря на его юный возраст, он не был необстрелляным новобранцем и не боялся пальбы ни своей, ни чужой. Когда связь с ротой (тогда еще капитана Тучина) прервалась, Алешка доставлял письменные донесения командования под минометным огнем. В специально пошитом кармане старенькой фуфайки Алешка носил старый солдатский револьвер, без возможности стрельбы самовзводом. Своего первого и единственного гитлеровца он уложил полгода назад. Во время боя у Штайнера закончились патроны в диске и, меняя боеприпас, он не заметил, как один фашист скользнул на дно окопа, видно отлежавшись после минометного обстрела, он подполз к нашим позициям и решил снять пулеметчика. Алешка даже испугаться не успел – выстрел и немец сполз на дно траншеи, раскинув руки в стороны.
Алешка был проверенным бойцом и служил наравне со всеми. Солдаты всегда старались чем-то угостить, порадовать парнишку, пусть даже в мелочах – кто даст яблоко, кто маленькую трофейную шоколадку. Никто даже не хотел вспоминать, как он прибился к отряду возле одной из разрушенных деревушек. Оборванный, голодный. Отец его погиб при штурме «Линии Маннергейма» а мать и сестренку фашисты увезли в Германию на работы. Сам он чудом избежал подобной участи.
Конец