что в городе произошли неприятные события. Как в далеком семнадцатом году прошлого столетия сначала пропала связь, а потом… Тьфу-тьфу-тьфу, лишь бы не сглазить. Будучи слегка суеверным человеком, верящим в приметы, дежурный старался в таких случаях не озвучивать свои опасения вслух, а при подчиненных держаться бодрячком.
Он качнулся на стуле, рывком поднимая свое слегка грузное тело, и подошел к окну, с наружной стороны густо зарешеченному фигурной арматурой.
– Слушай, Степан, – задумчиво прозвучал хрипловатый голос дежурного, – а у нас сегодня никакого художественного мероприятия не запланировано по городу? Хотя вряд ли, на пятиминутке шеф сообщил бы об этом наверняка, – сам себе и ответил.
– Что случилось, Иваныч? – Сержант был рад отвлечься от хрипящей помехами эфира радиостанции.
– Кино, что ли, снимают? – все так же озабоченно сказал дежурный, проигнорировав вопрос сержанта, и продолжил размышления вслух: – Хотя какое, на хрен, кино возле режимного объекта, меня никто в известность не ставил. А ну, пошли постового проверить, что за ряженые возле отдела ошиваются, да еще на мотоциклах по тротуару.
Помощник в два прыжка преодолел расстояние до окна и с интересом уставился в стекло, прежде чем выполнять непонятную команду.
Прямо напротив отдела полиции возле клумбы остановились два мотоцикла неизвестной для него модификации, на сиденьях которых вольготно расположились… самые что ни на есть фашисты времен Великой Отечественной войны, да не просто солдаты, а натуральные эсэсовцы со всеми сопутствовавшими прибамбасами в экипировке в виде кожаных плащей и нагрудных жетонов. На груди каждого болтался пистолет-пулемет МП-38/40. Все бы ничего, но сидящие в колясках почти синхронно направили установленные на сошках классические пулеметы МГ-34 (или их муляжи) в сторону здания, угрожающе покачивая ими из стороны в сторону.
Можно было бы воспринять комичность происшедшего и всю создавшуюся ситуацию списать на артистизм исполнявших свою роль актеров, если бы в стеклянных глазах мнимых артистов не зияла в данный момент некая пустота.
Капитан непроизвольно дернулся с командой дать отбой подчиненному, направленному к этой непонятной шарашке с выполнением проверки, но было уже поздно. Входная дверь приоткрылась, и по ступенькам вальяжно спустился вниз младший сержант полиции, исполняющий обязанности часового и выполняющий задачу по обеспечению пропускного порядка на режимном объекте, экипированный по всем правилам в бронежилет с тупорылым АКСУ на груди. Он еще успел сделать несколько шагов в направлении мотоциклистов, как первый фашист, сидящий в коляске, припал щекой к прикладу пулемета, из которого прозвучала такая неожиданная в наше время очередь, сеявшая пули довольно солидного калибра.
Младшой был сбит с ног струей свинца, даже не осознав в свой последний миг того, что в данный момент с ним произошло. Падая, он продолжал улыбаться, словно все еще намеревался начать приветливое обращение к прибывшим незнакомцам. Легкий бронежилет, не предназначенный для защиты от пуль