сказал, что передаст престол Рикардо, а не мне, как собирался!
– Ну, это удар под дых, – серьезно сказал бродяга.
– Верно, – согласилась я, припомнив тренировки.
Там никто не думал о том, что я принцесса, я ничем не отличалась от мальчишек! Наверно, отец все-таки не велел бить меня в полную силу, но мне и того хватало, и я помнила, каково это – когда из тебя вышибают дух. Точно так я себя почувствовала, услышав отцовские слова.
– Я пыталась поговорить с ним, образумить, но отец твердил одно: в беде меня не оставят, королевство не пропадет, у него будет хороший правитель, чего еще желать? Он повторял это снова и снова, особенно когда ему начала изменять память и он называл меня то Мадлен, как маму, то Аделин… – Я отпила еще вина и добавила: – Моего имени он так и не вспомнил. Ну а вскоре он умер, и на трон, согласно его последней воле, вступил Рикардо рука об руку с моей сестрой. Он был так добр, что дозволил мне удалиться в это уединенное поместье и здесь оплакивать отца. Три года я его оплакиваю, но ничего не могу поделать!
Видно, ярость в моем голосе заставила бродягу проснуться.
– А что ты хотела сделать, хозяйка? – спросил он, зевнув. – Оно понятно, на кону королевство, только у тебя, я смотрю, даже людей своих нет?
– Нет… – произнесла я. – Были… десяток или два, те, что знали меня еще Умницей Жанной, но после той охоты я разогнала всех. Безобразная Жанна никого не любила и никто не любил ее. Разве что отец, но он умер.
– А сестра?
– Она всю жизнь мне завидовала, – ответила я. – Мы были одинаково красивы, только отец учил меня тому, чему обычно не учат девочек, брал с собою на охоту, на посольские приемы… Он переодевал меня пажом, будто никто не мог догадаться, кто я такая! Даже за море он меня взял, и, хоть меня тошнило всю дорогу, я ни на что не променяла бы это путешествие! И я была вольна выбирать себе мужа, это мне должно было достаться королевство, и…
– Но красоты-то твоей не стало, – обронил бродяга.
– Отец от этого не стал любить меня меньше, – покачала я головой. – Нет-нет. Если бы не он, я бы вконец озлилась тогда, но… он изменился только в последний год своей жизни, после появления Рикардо, ручаюсь. К тому времени я уже перестала бить зеркала… хотя ненавижу их по-прежнему. Дело не в красоте.
– Значит, в королевстве?
– А в чем еще? Оно не так уж богато и велико, но… Думаю, Рикардо знал что-то такое, что сподвигло его на все это. Но что? Я перебрала в уме все, что знала и слышала о нем, но не могу понять… – Я взялась за виски. – Нет новостей… Спасибо, сообщили, что Аделин родила дочь! Потому я и прошу тебя рассказать, что говорят в округе, а в особенности в столице…
– Хорошо, хозяйка, – серьезно сказал бродяга. – Что знаю – тем поделюсь. Раз уж у тебя бессонница, а я днем в стогу отоспался, то самое время языком почесать, а?
– Так начинай, – вздохнула я.
– Ходит слух, – негромко произнес он, – что король Рикардо – чародей.
– Неужто?
– Ага. Все знают, что он некрасив и горбат, как