были ключевыми игроками в области дизайна исследований, набора пациентов и интерпретации полученных данных12. Двадцать пять лет назад я руководил Северным координационным офисом клинических испытаний по СПИДу, и после того как мы провели испытание, спонсированное Северным медицинским исследовательским советом13, начались переговоры с фармацевтической компанией о проведении клинического испытания с ее продуктом и ее спонсорством. Во время встречи представителей компании и академических исследователей со всего мира я предложил внести изменение в протокол испытания. Оно было в интересах пациентов, так как затрагивало негативный аспект – влияние препаратов на качество жизни. К моему большому удивлению, один австралийский профессор заметил, что это предложение не в интересах компании. Я был настолько обескуражен, что независимый исследователь, набиравший пациентов, так себя ведет, что до сих пор помню его имя: Дэвид Купер. Во время кофе-брейка я обсудил это с несколькими коллегами, которые были, как и я, потрясены и возмущены. Один из них пытался угадать, сколько денег Купер получил от компании «за консультации».
В конце концов мы решили провести другое крупное клиническое испытание по СПИДу, только в странах Северной Европы, финансируемое компанией Bristol-Myers Squibb, которая уважала нашу академическую свободу и неподкупность. Мы все сделали сами. Написали протокол, провели мониторинг, проанализировали результаты и написали статью для публикации. После этого я посетил штаб-квартиру компании в Коннектикуте и рассказал им о наших результатах14. Компания ни разу не вмешалась в то, что мы делали. Это был редкий пример идеального сотрудничества с фармацевтической компанией.
Сегодня академические исследователи практически не вносят вклада в дизайн клинических испытаний, не имеют доступа к необработанным результатам и ограниченно участвуют в интерпретации данных12. Поговорка, обычно приписываемая Иосифу Сталину, гласит: «Те, кто голосует, ничего не решают, а те, кто подсчитывает голоса, решают все». Фармацевтическая промышленность в маркетинговых целях загнала клинические испытания в угол, тем самым делая из исследований посмещище, неправильно используя мощный инструмент и совершая предательство по отношению к пациентам, которые согласились принять участие в испытаниях12.
Мы изучили проблему отсутствия академической свободы и честного научного анализа. В 1994–1995 годах комитеты по этике научных исследований в Копенгагене одобрили 44 спонсированных промышленностью клинических испытания, которые впоследствии были проведены, а результаты – опубликованы. В 22 из 44 протоколов испытаний было совершенно четко заявлено, что результаты являются собственностью спонсора или что необходимо письменное утверждение их спонсором, или и то, и другое15. Ни один из 44 отчетов об испытаниях не упоминал о том, что в них участвовали исследователи, добровольно согласившиеся не публиковать информацию, невыгодную спонсорам.
Когда мы представили результаты в «Журнал Американской медицинской