за крупный дипломатический скандал. Выбирай.
– Что?!
– Немедленно шарахни ее эффектором, кому говорят! Давай-давай; я в курсе, что последнее обновление поможет тебе обойти их системы слежения. Нет, ну надо же! Ай! Считай, что эти протезы смыкаются на твоей шее! Пятерик сейчас простится с дипломатической карьерой и уже изобретает предлог, чтобы вызвать меня на дуэль. И не важно, кто кого убьет – я его или он меня; наверняка дойдет до войны между…
– Ну ладно, ладно! Вот! Смотри!
В верхней части плеча Генар-Хофена что-то защипало. Красная драгончая дернулась, синяя сложилась пополам и выпустила ее. Зверюга в красном ошейнике прошмыгнула под брюхом соперницы, извернулась, набросилась на нее и тут же сомкнула клыки на шее твари в синем ошейнике. Справа, будто в замедленной съемке, поднимался в воздух Пятерик.
– Так, «СиГ», о чем мы там говорили?
– В чем причина задержки? Ты чем занимаешься?
– Не важно. Как ты верно заметил, времени мало. Давай не тяни.
– Я так понимаю, ты намерен поторговаться. Чего ты хочешь?
– Гм, дай подумать. А мне корабль дадут?
– Полагаю, это можно устроить.
– Еще бы.
– Ты получишь все, о чем попросишь. Идет?
– Конечно.
– Генар-Хофен, умоляю, скажи, что ты согласен.
– «СиГ», ты меня умоляешь? – мысленно рассмеялся Генар-Хофен.
Драгончая в синем ошейнике беспомощно дергалась в челюстях соперника, Пятерик поворачивался, чтобы взглянуть на человека.
– Да, да! Ты согласен? Время не терпит!
Краем глаза Генар-Хофен заметил, что одно из щупалец Пятерика вытягивается в его сторону, и начал неспешно готовиться к смягчению удара.
– Я подумаю.
– Но…
– Скаф, отключи сигнал и скажи модулю, чтобы меня не беспокоил. Нет, стоп… Командная инструкция: отключись от сети и жди моего вызова.
Генар-Хофен прервал действие быстрячка, улыбнулся и с облегчением перевел дух, ощутив зубодробительный хлопок по спине. Культура влетела на тысячу хлюпов. Вечеринка удалась.
IV
Той ночью, в сером полусвете полнолуния, коменданта вновь объял ужас.
Коменданту снилось, что в бледном сиянии рассвета он встает с лагерной койки. Внизу, в долине, трубы крематориев изрыгали черный дым. Больше никакого движения. Он шел между безмолвных палаток и сторожевых вышек к фуникулеру, который повез его над лесом к леднику.
Свет наверху был слепяще-белым и холодным, разреженный воздух обжигал горло. Ветер подталкивал коменданта, трепал полотнища снега и ледяной крошки, скользившие над разломами великой ледяной реки, зажатой между зубцами черных гор под белыми снежными шапками.
Комендант огляделся. Сегодня работали на западном склоне, где приходилось копать глубже; он впервые увидел это место. Сам склон был краем огромной чаши, вырубленной в толще ледника; на ее сияющем ледяном дне копошились, подобно насекомым, рабочие, машины, многоковшовый экскаватор и скреперная