техники считались кремневые ружья и дульнозарядные пушки, однако военачальники обеих сторон по-прежнему полагали массированную кавалерийскую атаку решающим маневром, а главное – самым впечатляющим и воодушевляющим военным спектаклем. Применение современного оружия в комбинации с устаревшими тактическими приемами, как обычно, привело к чудовищным жертвам с обеих сторон.
Аморфия бродил между телами убитых и смертельно раненных на Четвертой высоте. Битва уже сместилась дальше; немногочисленные защитники, выжившие после первого натиска, получили приказ отступать, и тут из порохового дыма на них обрушилась новая волна врагов. Защитники полегли почти все, а наступавшие устремились в широкую долину, к очередному редуту на противоположном склоне. Палисады, частоколы, казематы – все было сметено первоначальным обстрелом и последующим маршем кавалерии. Взрытые копытами луга и тучный краснозем пашни были устланы трупами, будто жухлой палой листвой. Кровь людей и животных чернильными лужами стыла в ложбинках и пропитала травы, придав им маслянистый блеск.
В безоблачном небе сияло высокое солнце, чуть затененное пушечными дымками. Стервятники, которых уже не тревожил шум продолжавшейся битвы, опускались на поле боя, клевали трупы, приглядывались к раненым.
Солдаты, в высоких киверах и в разноцветных нарядных мундирах с металлическими пряжками, были вооружены длинными примитивными ружьями; пики, сабли и штыки сверкали на солнце. Среди обломков пушечных возков виднелись трупы тяжеловозов в невзрачной упряжи, а поверженные кавалерийские скакуны были разнаряжены не хуже всадников. Все смешалось – и обмякшие, внезапно застигнутые смертью тела людей и животных, и изувеченные ошметки плоти в лужах крови вперемешку с внутренностями, и оторванные конечности, и раненые, что корчились в предсмертных конвульсиях и судорогах или, чуть приподнявшись, звали на помощь, молили о глотке воды или о милосердном ударе, который прекратил бы их мучения.
Невероятно реалистичное поле боя раскинулось на центральной палубе третьего внутреннего дока общего назначения всесистемника «Спальный состав» и своей неподвижностью напоминало объемную фотографию или диораму какого-нибудь военно-исторического общества.
Корабельный аватар достиг вершины холма и оглядел залитую солнцем низину, простиравшуюся на многие километры и заполненную грандиозной мешаниной фигур, застывших в разнообразных позах: пехотинцы, обозы, кавалеристы на скаку, пушки, дым и тени.
Труднее всего было добиться правдоподобного дыма. Создать ландшафт оказалось несложно: пенометалл покрыли тонким слоем стерильной почвы, насадили искусственную флору – и готово. Корабль изготовил скульптуры животных и особо изувеченных поверженных бойцов, остальные люди были настоящими.
Подробности битвы корабль воспроизвел с предельной точностью, в соответствии со всеми доступными материалами: картинами, зарисовками и набросками, военными рапортами, сообщениями средств массовой информации, солдатскими дневниками и письмами с фронта; он также тщательно изучил обмундирование, оружие и тактику того времени. Команда дронов посетила