Ясное дело. Кирилла Бровничный

защиты диплома, Анна постриглась, и с тех пор так и носила короткую причёску. Но так ей шло даже лучше.

      – Ножки мне, остальное тебе – хищно закусив язык, Дашка оторвала сочную бронзовую ляжку.

      – Нет. Мне крылышки. – Анна Николаевна оторвала одно крыло и положила на тарелку.

      – Как дела на новой работе? —

      – А, нормально – откусывая куриную мякоть, ответила дочь. – Сегодня в «Москве-Сити» была. —

      – И как тебе? —

      – Нормуль. «А над удолбанной Москвою в небо лезут леса» – пропела Дашка, увлечённо обгладывая косточку.

      – Пожалуйста, Даша, не надо. Ты же знаешь я не люблю все эти песни – прервала её Анна.

      – Дашка пожала плечами – А по-моему, прикольно. —

      Какое-то время ели молча.

      – А у отца хорошие песни были? —

      – Хорошие. —

      – А про что? —

      – В том то и дело, что не про что. —

      – Как это? —

      – Не знаю. Это теперь мне как филологу с опытом работы, понятно, что в этих песнях не было никакого смысла, а тогда мне казалось, что это было что-то невероятное. Они были как мантры. —

      – А что это? —

      – Что-то вроде молитв, заклинаний. Понять их можно было только трансцендентально. —

      Дашка поперхнулась. Иногда мать, используя подобную терминологию, заставала её врасплох – А это как? —

      – Это понять, непонятно как. —

      – А. Понятно. Ну, слова-то там какие-нибудь были?

      – Конечно, были. —

      – А записи какие-нибудь остались? —

      – У меня нет. —

      – Так про что пел-то? – не унималась Дашка.

      – Про звёзды, про дороги, как правило, кольцевые или уходящие в бесконечную даль, что впрочем, одно и то же, про ветер, ночь, ну и про солнце конечно. —

      – Прикольно. —

      – Да уж, обхохочешься. —

      – Вот бы послушать. —

      – Упаси бог – взгляд матери на мгновение потерялся в воспоминаниях, но тут же вернулся.

      – А музыка-то хорошая была? —

      – Хорошая. И играли хорошо. Вот играли очень хорошо. —

      – А какой он был? —

      – Кто? —

      – Отец. —

      – Баламут. —

      Дашка рассмеялась – И чего он баламутил? —

      – Себя он баламутил. Знаешь – есть такой тип людей, себя баламутят, а вокруг всё само собой баламутится. —