за рекой студентов, спускающихся по лестнице. Держа в руках книги, я подошел к нему.
– Твои?
Он взял книги в руки.
– Да, мои. Спасибо, что захватил вчера. – Он помолчал. – Когда я вчера пришел обратно, было уже закрыто. Подумал, что ты их мог захватить.
– Я?
– Да.
Я растерялся. Уже позже Вадим сказал мне, что так же, как и я его, он выделил меня сразу. «В тебе я с самого начала почувствовал родственную душу. Поверь, я чувствую это очень редко», – сказал он мне.
Он перебирал в руках книги.
– Читал? – спросил он.
– «Степной волк» читал. О второй книге не слышал.
Он внимательно на меня посмотрел. У него был прямой и пронизывающий взгляд.
– Можешь взять почитать. Книга не менее интересная, чем «Степной волк». Прочитаешь – вернешь.
– Спасибо.
Я взял одну книгу обратно.
– Как тебя зовут? – спросил мой новый знакомый.
– Костя.
– А меня Вадим.
Мы пожали друг другу руки и поговорили еще минут пять. Затем – разошлись по аудиториям. Так мы начали с ним общаться.
Наши отношения не были дружбой в полном смысле этого слова. Обычно мы встречались после учебы в скверике института и отправлялись пешком в центр. Мы гуляли, пили пиво, сидели в кафе или шли в кино. Встречи носили спонтанный характер – ни я, ни Вадим заранее не договаривались, в каком месте и в какое время будем ждать друг друга. Мы, вообще, друг друга нигде и никогда не ждали. Порой нам доводилось встречаться ежедневно в течение недели, а иногда я и по месяцу Вадима не видел.
Вадим не оставлял мне своих телефонных номеров. Ни домашнего, ни сотового. Меня он попросил о том же. Как-то он показал мне телефонную книжку своего мобильника. В нем не значилось ни одного номера. Я заподозрил Вадима в лукавстве. Предположил, что телефонная книжка все-таки существует, но в ином виде.
– Так не бывает, – сказал я. – Должны же быть телефонные номера, которые тебе нужны.
– Нет. Таких номеров нет. – Вадим сделал маленькую паузу. – Как и людей.
Произнес он эти слова спокойно. Без всякой горечи. Чувство горечи вообще не было свойственно Вадиму.
– Ты не представляешь, насколько свободным я себя чувствую, – сказал он. – Я в отличие от многих – хозяин своего мобильника, а не раб.
Лишь позже я понял – Вадим не знает, что такое привязанность.
Он, несомненно, вызывал уважение. Он в совершенстве знал не только английский, но и немецкий язык, отлично играл в большой теннис, музицировал на фортепьяно. Но об этом мало кто знал. Вадим игнорировал регулярно появлявшиеся в его жизни возможности заслужить восхищение и любовь окружающих. Он демонстрировал свои достоинства лишь тогда, когда считал это необходимым.
Вадим не без оснований мог рассчитывать на место в престижном Научном Совете института, был способен принять участие