нарисовать? – не поняла Клемма.
– Не важно. Вы зря пытаетесь меня обмануть, я умею читать жесты лучше, чем вы разговариваете на родном языке. Кстати, ваш юный хакер действительно не лишен способностей. Но сейчас он слушает скрипичный концерт, не в силах справиться со своим пьютером. Ничего, это будет ему полезно для расширения музыкального кругозора, – светловолосый пленник улыбнулся и продолжил, – видите ли, у меня мозг устроен немного иначе, чем у вас. И воздействовать на него пьютерными психотехнологиями бесполезно. Но, однако, против этих браслетов я бессилен. Поэтому предлагаю сделку.
И странный человек замолк, выжидающе уставившись на Клементину….
Эффект педжикакля
Вспомнить целую жизнь …Это совсем не похоже на то, как вспоминаешь припев полузабытой песенки или полустертый из памяти номер телефона. Вспомнить целую жизнь это словно прожить ее заново, только за одно короткое мгновение. За один глоток вина. За взмах ресниц.
На меня обрушился поток дат и событий, слов и звуков, запахов и пейзажей, имен и лиц. Я нырнул в него с размаху, словно в обжигающе холодную воду. Я бежал по исчезнувшим пустырям родного города, останавливался у ярких витрин давно закрытых магазинчиков и полной грудью вдыхал аромат прошедших лет. Листал любимые книжки позабытых авторов. Напевал песенки, которые никто уже не поет. Целовался с девушками, чьи имена украло у меня Время. Пил крепкий горячий кофе. Курил дешевые сигареты. Пожимал руки друзьям. Я проживал свою жизнь заново. За одно короткое мгновение. За один глоток вина. За взмах ресниц.
Я повернулся к Ате, чтобы поделиться с ней только что открытым миром и тут… И тут меня словно обухом по голове ударили. Это называется «эффект педжикакля»: сначала пьянеешь медленно и понемногу, а затем резко и сразу. Мир поплыл перед глазами, воспоминания хаотично закружились в памяти, а силуэты Шарки и Аты потеряли резкость, став мутными и размытыми. А затем меня потянуло в сон. Странно, ведь педжикакль это сильнейший тонизирующий продукт! Его специально едят, когда нужно бодрствовать несколько суток подряд.
Я помотал головой, и это немного помогло. И вдруг заметил незнакомую рыжеволосую женщину, с упорством нажимавшую на кнопки пульта от телевизора. Странное слово «телевизор»! Откуда оно взялось в моей голове?
– Бесполезно, – заявил я незнакомке, – здесь нет ни одного тевели.. теливе.. телевизора! Девушка! А давайте позна—ко—мим—ся!
– Ты пьян! – раздался откуда-то сбоку возмущенный возглас Аты, – мы с тобой уже знакомы! Это вомзу… возмутительно! Или ты говоришь с собакой? С собакой мы ненза… незнакомы! Собака! Как тебя зовут?
Ата была пьяна не меньше моего. Да что там Ата! Шарка тоже была пьяна! Она смотрела на меня осоловелым взглядом, уши ее то вставали по стойке смирно, то падали обратно, а потом собака неожиданно тихо тявкнула и лизнула длинным языком мой нос.
– Она