на неё. Кстати, скажите пожалуйста, у вас имеются дубликаты рукописи?
– А если я хочу сохранить авторский экземпляр на память?
– Хорошо, хорошо, не будем создавать проблему. Для вас я готов сделать исключение, хотя это и в нарушение наших правил. Вы дадите мне сегодня оригинал для ознакомления, а после прочтения я сам сниму с него копию и верну вам авторский экземпляр. Завтра вечером, надеюсь, вас устроит?
– Но вы сказали, что уезжаете сегодня!
Пойманный на слове «литератор» стушевался. Лицо его пошло красными пятнами, он достал платок и отёр им пот со лба. Стал что-то объяснять, но выходило путано. В конце концов, он и сам понял, что окончательно сел в лужу.
– Ладно, оставим на время этот разговор. Поговорим лучше о вас.
– Обо мне? – удивился Исмаилов. – Но у меня нет рукописи для вас. Я в некотором роде не писатель.
– При чём здесь это, – в тоне визитёра послышался лёгкий доброжелательный упрёк, – вы ведь русский по крови. Разве вы не хотели бы побывать на исторической родине? Вы ведь никогда не бывали в России. А у вас там, между прочим, имеются родственники!
Выяснилось, что литератор привёз Исмаилову письмо от родного дяди – брата отца. Тот писал, что прошёл войну, командовал артиллерийской батарей, а теперь занимает хорошую должность в Куйбышеве. Звал в гости.
Читая, Игорь чувствовал на себе внимательный и понимающий взгляд, как у доброго доктора из детства. И голос – мягкий и доброжелательный. Этот человек не уговаривал, а дружески втолковывал:
– У меня есть знакомые в советском посольстве: вам могли бы организовать курс ваших лекций в крупнейших городах СССР, а в перспективе предоставить советское гражданство. Вы ведь хотели бы этого, не так ли?
Видимо, забывшись, пожилой эмигрант вздохнул о своём:
– Поверьте, не каждому выпадает такое счастье… Кто-то и рад бы, да грехи в рай не пускают. Сперва, говорят, заслужить надо… А родина… Она с молоком матери в человека входит. Не важно где ты родился или куда тебя зашвырнули обстоятельства, важно, что по крови ты – русский.
«А ведь этот божий одуванчик из той же компании, что и лже-курьер! – вдруг осенило Исмаилова. – Они охотятся за бумагами Габора».
Игорь положил письмо в карман и произнёс как можно спокойнее:
– Давайте поедем сейчас ко мне за рукописью. Об остальном договорим у меня дома.
Они улыбнулись друг другу. Однако стоило литератору увидеть глаза Исмаилова, как он смутился – почувствовал исходящую от собеседника опасность и попятился.
Исмаилов поймал его за лацкан твидового пиджака:
– Кто вы?
– Поверьте, я вам не враг, – захрипел литератор оттого, что воротник пиджака сдавил ему шею. – Пустите!
Он попытался вырваться. На них стали оглядываться.
– Сперва договорим – жёстко сказал Исмаилов. Он оттащил пленника за дерево, чтобы на них не обращали внимание. Впрочем, литератор не предпринимал