что все выигрываете?!!! Даже старые бабки и эти… милиционеры!
«Сумасшедший что ли», – мелькнуло в голове у девушки, но вслух она лишь удивленно спросила:
– Во что играем?!
Странный господин оторвал руку от ручки своего музейного чемодана и указал на банкомат:
– Ну вон… в казино уличное! Вот.
«Нет, не сумасшедший, – сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, решила Алена, – просто дурак». Все—таки не выдержала, издала короткий смешок, но взяла себя в руки и, чуть передразнивая собеседника – так, самую малость – произнесла, растягивая слова:
– Так эта… удачливые мы все! Вот!
А затем повернулась и, весело улыбаясь, сбежала по ступенькам в метро. Не замечая каким странным взглядом смотрит на нее господин с фанерным чемоданом. И как на стеклах его очков появляется солнечный зайчик, спрыгивает на землю и спешит вслед за ней.
Девушка исчезла, оставив чуть уловимый аромат духов, а мимо меня прошел какой-то бедняга в рваных синих штанах с музыкальной шкатулкой на плече. Прорехи на штанах, казалось, совсем не вызывали удивления у прохожих. Нет, вы только представьте! Ладная добротная косоворотка и фанерный чемодан вызывают у них хохот, а рваные штаны в порядке вещей! И то, что из шкатулки на полную мощь несется какая-то странная песня – тоже ничего, да?
Поезд в норе
Я ищу где-то там вдалеке
свое счастье – синицу в руке.
А оно от меня в двух шагах,
мое счастье – журавль в небесах.
Не в далеких чужих городах,
не в красивых заморских краях,
через парк, через улицу дом:
мое счастье живет за углом.
Песенка была так себе, обычный попсовый шлягер с обычным набором слов о любви, исполняемый дуэтом каких-то новомодных эстрадных звездочек. Но Анатолий, только что миновавший турникет, оглянулся. Посмотрел на парня с орущим магнитофоном, поморщился – вроде бы в метро нельзя, а этому хоть бы хны – и направился к эскалатору. Если бы он задержал взгляд чуть дольше, то увидел бы Алену, спешащую к кассе. Впрочем, если бы у нее был проездной, как у Анатолия, то она скорее всего догнала бы его на эскалаторе, а не стояла сейчас, роясь в сумочке в поисках мелочи.
За углом, за углом, за углом
чей-то дом, старый дом, нужный дом,
в нем грустит среди белого дня
ТА, что ищет по свету меня.
За углом, за углом, за углом,
чей-то дом, старый дом, нужный дом,
в нем тоскует средь белого дня
ТОТ, что ищет по свету меня.
Станция метро и перрон вокзала словно лошадь и верблюд. Вроде похожи, но до чего разные! И там, и там люди ждут поезда, но нет в метро той солидности и основательности, что отличается железнодорожный перрон. Никто не встречает приезжающих. Никто не объявляет нумерацию вагонов с хвоста поезда. Кстати, почему с хвоста и головы?? Почему не с начала