напекла пирогов (всем ведь известно, что сообщать мужчинам плохие новости лучше предварительно их хорошенько накормив), котлет нажарила, сложила всё в кастрюльки и отправилась к дяде. В его офисе по телефону ответил незнакомый голос, отнюдь не Сонькин, и сообщил, что «Борис Владимирович соизволили отправиться обедать домой». Куда соизволил отправиться его секретарь, я спрашивать не стала, решив, что это покажется совсем уж странным.
ДядьБорина машина и правда оказалась на стоянке перед его домом, я этому порадовалась, достала с заднего сидения большой пакет с кастрюльками, они иногда весело брякали, когда я случайно задевала пакет ногой. Я старалась идти аккуратно, потому что звук выходил хоть и весёлый, но крайне неловкий.
Дверь мне никто открыть не пожелал. Я немного потомилась, а потом достала из сумки ключи.
– Дядь Борь, ты дома? Это я!
Ответом мне послужила тишина. Я головой покрутила, ещё несколько секунд прислушивалась, надеясь услышать отклик, не дождалась, и ловко переступила через его ботинки, как всегда брошенные посреди прихожей. Мне даже не нужно было включать свет и видеть их, я просто знала, что они там, именно на этом месте. Если дядя входит домой, то обувь оставляет прямо тут же, одна из привычек закоренелого холостяка, которые уже много лет не меняются. Я пыталась приучить его убирать обувь, ставить на коврик под вешалкой, даже полку специальную купила, в которую он теперь с удовольствием суёт старые газеты, даже просто отодвигать ботинки ногой в сторону, чтобы другие люди не спотыкались, но он все мои призывы игнорировал. Как валялись ботинки посреди прихожей, так и валяются.
Так вот, я через ботинки переступила и отправилась на кухню, стараясь держать бренчащий кастрюлями пакет на расстоянии от себя. В какой-то момент мне показалось, что я услышала звук, похожий на громкий вздох, остановилась и в который раз прислушалась.
– Дядь Борь! Ты дома или нет?
Звук не повторялся, а я почувствовала себя достаточно глупо.
Кухня своим видом порадовала, даже грязной посуды в раковине не наблюдалось, что было очень-очень странно. Неужели домработницу путную нанял? А то последнее его приобретение в виде замотанной в шёлковый шарф женщины неопределённого возраста доверия не внушало. Женщина появлялась дважды в неделю, и толка от этих явлений было маловато. Я пыталась ему это объяснить, даже хотела сама приезжать, но дядя запретил. А вот сегодня приезжаю и вижу что-то совершенно странное – чистую кухню холостяка. Удивительное дело, надо вам сказать.
Уперев одну руку в бок, я кухню хорошенько осмотрела, к чему придраться не нашла, и задумчиво хмыкнула. Что-то не так. Вот прямо чувствую это, интуиция прямо бунтует.
Поставив кастрюли на стол, я всё-таки пошла в комнаты, не совсем понимая, куда дядя мог подеваться.
– В конце-то концов! – разозлилась я, заметив его рубашку, небрежно брошенную на диван. – Мы в прятки играем или тебя похитили в чём мать родила?!
Послышалась какая-то отчаянная