с тихим невыразительным голосом давало потрясающий снотворный эффект. Вечерами же, мучимая призраком далекой, но неотвратимой сессии, я доставала внушительный том, храбро открывала его… и засыпала после прочтения пары абзацев, уронив злополучную книгу на пол. Добросовестная Ланка только вздыхала, качала головой и трудолюбиво выписывала имена, даты и события на листочек, наивно надеясь их запомнить.
После тоскливого перечисления покрытых пылью веков деяний приходил черед не менее пыльных фолиантов, посвященных основам астрономии и астрологии. Привет, бессонные ночи и слезящиеся от пристального вглядывания в темные небеса в попытке разглядеть во-о-он ту замечательную звездочку глаза! Я люблю ночь, люблю звезды, но, когда необходимо чертить сложные схемы, основываясь на характеристиках небесных светил и особенностях их движения, расположения и свечения, любовь уходит, громко хлопнув на прощанье крышкой черепа. Наутро после таких занятий казалось, что вместе с собой она забрала и все здравые мысли, оставив лишь парочку невменяемых и пугающее эхо от их робких перешептываний.
А вот на страноведении я просто отдыхала. Нет, не спала, но и особо не следила за ходом мысли преподавателя. Высоченный, сухощавый и надменный мастер Ипполит являл собою образец элегантности и напыщенности, здорово напоминая одновременно павлина, индюка и батюшкиного советника Никодима, что меня немало веселило. Все-таки не зря дворцовые учителя тратили время, и хотя бы насчет этого предмета волноваться не стоило. А вот Тэку страноведение вгоняло в уныние, да и Нечай, веснушчатый долговязый паренек, никак не мог взять в толк, зачем нам эти сомнительной ценности знания. Пафосные речи Ипполита о повышении культурного уровня не впечатлили даже Ланку, пришлось в перерыве, сдерживая смех, пояснить однокурсникам, что чародей должен хорошо ориентироваться в современном мире… хотя бы знать, в каких его уголках магов до сих пор почитают за отродья Тьмы и забивают кольями без суда и следствия. «Мотивация – великая вещь», – решила я, глядя на заметно приободрившихся соучеников.
Общая магия, на которой нам усердно втолковывал главные принципы чародейства сам директор, ни у кого не вызывала ни зевоты, ни особых восторгов, зато боевая магия не оставила равнодушной мужскую половину нашей группы.
Какие мысли обычно возникают при словосочетании «боевой маг»? Крепкий накачанный мужик, с ног до головы обвешанный оружием, не так ли? Что ж, недалеко от истины. А «боевая чародейка»? Лично мне эта особа представлялась высоченной да мускулистой тетей с суровым, но прекрасным ликом, обряженной в кожаные доспехи, больше похожие на довольно-таки откровенный купальник. И не надо говорить, что у меня больная фантазия! В комнате старшего братца висит изображение одной такой магички, в дополнение ко всему сказанному обладающей буйными, развевающимися на ветру кудрями цвета бешеной морковки.
Мастерица Краснояра разрушила мои представления