* *
Треск ломаемых кустов – и луч фонарика выхватил из темноты коренастую человеческую фигуру. Над кустами возникли головы и плечи еще нескольких.
Даже многих.
В единый миг надежда обмануть карауливших рассыпалась в труху. Напрасно сделали обманный зигзаг, до захода последней из лун двигаясь к Гнилой мели наискось на север и уже при свете одних только звезд резко повернув к югу.
Начинался прилив. Зыбун медленно поднимался вместе с кустами. Влажный мох под ногами превращался в зыбучее месиво.
Веревка ослабла – Валентин подался назад. Юст выругался и сплюнул.
Выступивший вперед человек был одет в лохмотья, но все-таки не гол, чего нельзя было сказать о его спутниках. Но спутанные бороды у всех равно спускались на грудь, и корка засохшей грязи равно покрывала лица.
– Меня зовут Крюк. Просто Крюк, понятно? Я тут главный.
– Рад познакомиться, – оскалился Юст. – Ты там главный, а я тут.
– За право ступить на мою землю вы отдадите мне одну женщину, пять крепких ножей и всю веревку, – продолжал Крюк, не обращая внимания. – Ваше право жить среди нас обойдется вам еще в два ножа, два топора, семь шестов и этот ящик. Наконец, за то, что вы пытались обмануть нас и увильнуть от пошлины, вы заплатите штраф: отдадите обеих женщин, все оружие, всю одежду и все ваши вещи, кроме мисок. Миски оставьте себе.
– Ха! – бешено крикнул Юст.
– Мы не собираемся у вас оставаться, – высоким и как бы жалующимся голосом встрял Джоб. – Сами живите на Гнилой мели! Мы пойдем к Счастливым островам.
Крюк засмеялся. Загоготали, заухали, заперхали его подручные.
– Туда многие уходили, а вернулись только те, кто видел, как подыхали их дружки, – объяснил он, отсмеявшись. – Кто хочет жить, живет здесь. Мы никого не гоним и никого не держим, кроме баб. Надоело жить – иди хоть на материк, хоть к Счастливым островам.
– Это без снаряжения-то? – крикнула Лейла.
Вопрос позабавил аборигенов – в кустах снова заухали. Кто-то залился было радостным смехом с привизгом, но сейчас же подавился хриплым кашлем.
– Конечно без, – снисходительно усмехнулся Крюк под одобрительное хрюканье подпевал. – Зачем добру пропадать вместе с вами? К тебе, девка, это, кстати, не относится.
– Бери баб и дай пройти нам, – угрюмо высказался Юст.
– Нет! – Кристи дернулась и натянула веревку. Лейла зашипела на вдохе.
И снова – хрюканье в кустах.
– Не торгуйся, малыш. – Крюк картинно погрозил пальцем. – Ты знаешь цену.
Не прячься Юст в кромешной темноте – и тогда было бы ясно: он колеблется.
– Нам надо посовещаться и решить.
– Здесь решаешь не ты.
По знаку главаря вновь затрещали кусты – выломившись из зарослей, аборигены Гнилой мели споро и привычно брали новоприбывших в кольцо. Их было десятка полтора. Только один из них приволок с собой самодельную пику из шеста и ножа – прочие поигрывали бичами.
– Режь веревки! – неожиданно и дико закричал Эрвин. – Ничего не бросать! Сдвинься теснее!
Оттолкнутый в сторону