в Триполи, где он еще недавно был губернатором. Похоронили знаменитого флибустьера, морехода и военачальника в маленькой мечети, что находится у входа в порт. Неподалеку символически высится триумфальная арка. Правда, сохранилась она еще с римских времен и посвящена победам Марка Аврелия. Личность же Драгута и его место в средиземноморских эпопеях Средневековья, конечно, больше всего интересуют арабских историков. Но их оценки, как это часто бывает в современных суждениях о делах давно минувших дней, диаметрально противоположны. Например, когда институт Джихад, изучающий национально-освободительную борьбу ливийского народа, провел симпозиум «Драгут – страницы священной войны в Средиземноморье», дискуссия на нем разгорелась нешуточная. Ливийский историк и писатель Али Мисурати отстаивал точку зрения, что память о Драгуте как о герое арабской борьбы против европейской экспансии и колонизации должна быть увековечена. Его же оппонент – председатель Общеарабского народного конгресса Омар эль-Хамди – называл знаменитого корсара чужеземцем и османским наемником. Дескать, он не объединял арабов в великой борьбе, а, напротив, сеял между ними рознь и вражду. И главной его целью было – повсеместное турецкое господство.
Оставим эту волнующую тему арабским ученым. В любом случае, небольшой мусульманский храм в Триполи теперь широко известен как мечеть Драгута, ее отреставрировали и поддерживают в хорошем состоянии. А мы вернемся к прерванному рассказу о великой мальтийской осаде. Кольцо вокруг форта Сент-Эльмо все сжималось. В середине июня командующий турецкими сухопутными войсками Мустафа-паша сделал широкий жест. Он отправил к осажденным гонца с предложением капитулировать, а в ответ гарантировал сохранить всем жизнь и предоставить возможность беспрепятственно покинуть крепость. Но парламентария встретили ружейными залпами и отправили ни с чем восвояси. Тогда в дело вступил адмирал Пиали, он приказал максимально усилить артиллерийский огонь со своих кораблей. Бешеная артподготовка должна была облегчить новую атаку, на успех которой твердо рассчитывал Мустафа-паша. На этот раз передовой отряд штурмующих составляли накурившиеся гашиша айялары. Этим исламским фанатикам было абсолютно все равно – жить или погибнуть во имя аллаха.
То, что даже первая атака безумных фанатиков была отбита, могло показаться чудом. Защитники же Сент-Эльмо выдержали целую неделю непрерывного натиска. Раненые, умирающие – все, кто еще мог хоть как-то держать оружие в руках, стояли на стенах или попросту лежали у бойниц. Наконец, утром 22 июня ослабевший донельзя, немногочисленный гарнизон все-таки не сумел удержать форт. Ворвавшиеся в крепость взбешенные янычары просто озверели и не оставляли в живых никого. Только никогда не забывающие о наживе близкие соратники корсара Драгута ухитрились уберечь от расправы нескольких рыцарей. Они знали, что госпитальеры всегда готовы дорого заплатить за своих попавших в плен братьев. В этот день родилась самая цитируемая всеми