боязливо и неприязненно, хотя никому они не делали ничего плохого. На еженедельных общих молениях в храмах Посвященные никогда не забывали упомянуть Стражей как самых угодных Создателю Мира слуг, которые когда-то помогли ему справиться с силами Внешней Тьмы. Бытовало мнение, впрочем, ни на чем особенном не основанное, что Стражи бессмертны (просто долго живут, потому что бездельничают, давно уже думал Павел), что они не спят и совсем не едят, как обычные люди, которые хоть и редко, но все-таки нуждаются в пище. Возможно, Черный Страж и спал, и ел – но кто входил в его дом? Дом Черного Стража стоял за пять улиц от дома Павла, но у Павла никогда не возникало желания зайти в гости. Как и у других. Никто и никогда, даже напившийся вдребезги Лука Громила, не осмеливался поднять руку на Черного Стража. Черный Страж стоял выше Посвященных. Кто знает, может быть и вправду Стражи с давних времен были слугами Создателя Мира?.. И все-таки осознание своих необычных способностей ставило Павла в собственных глазах как минимум вровень с Черным Стражем, который подобных способностей не проявлял.
Тем не менее, отголосок давней непонятной боязни Стражей заставил-таки чуть сжаться сердце и Павел невольно напрягся, исподлобья наблюдая, как Черный Страж приближается к нему, шурша по рассохшимся доскам длинным, тускло блестящим плащом. Ревекка застыла у бочки, не замечая, что пиво льется на пол через край кружки, Ирина с подносом выглядывала из-за колонны, Агарь, не отрывая глаз от Стража, на ощупь собирала со стола огрызки яблок. Павел отчетливо ощущал фон почтительности и боязни, растекшийся в питейке. Насколько он знал, Черный Страж никогда еще не появлялся здесь, разве что в тот день, когда питейка впервые открыла свои двери перед посетителями.
Длинный Николай и Авдий отпрянули от стола, а Павел поднялся навстречу Черному Стражу. Он почему-то был уверен, что тот направляется именно к нему. Страж остановился, как будто наткнулся на невидимую преграду. Бесстрастные глаза на узком бледном лице под капюшоном смотрели в упор, словно не замечая ничего окружающего. Павел не чувствовал никакого фона; создавалось впечатление, что Страж не испытывает эмоций.
– Павел Корнилов, – утвердительно и равнодушно произнес Страж, глядя на Павла снизу вверх.
Последние разговоры смолкли. Вся питейка превратилась в единое ухоглазое существо, вслушивающееся и всматривающееся в явление Черного Стража Павлу Корнилову. Павел молча ждал продолжения.
– Возникла необходимость побеседовать.
– Если возникла – давай, побеседуем, – не без вызова отозвался Павел и похлопал по скамье рядом с собой, где недавно сидел Седой Даниил. – Пива?
Черный Страж отрицательно покачал головой.
– Предлагаю выйти отсюда и побеседовать в другом месте.
Павел пожал плечами, поставил кружку и выбрался из-за стола. В молчании питейки они направились к двери – поскрипывали доски пола, с легким свистом шуршал плащ – и вышли на улицу, на каменные плиты небольшой площади