его не увели эти разбойники. У них же расчет был и на то, что от волчьего запаха кони в ужасе безумеют и разбегаются, обрывая любую привязь.
От костра идет надежное сухое тепло. Толстый слой серого пепла, легчайшего и просто невесомого, покрывает крупные комья углей, и когда легкий утренний ветерок сдул с боковых серое покрывало, обнажились с кулак размером пурпурные раскаленные комья.
Послышались шаги, волхв вышел из-за дуба, такой же широкий в плечах, невозмутимый и вообще чем-то похожий, хотя, конечно, назвать его дубом – обидится. Так что надо попробовать.
– Доброе утро, – сказал он.
– Утро доброе, – ответила она. – Ты что, на охоту ходил?
– Не люблю зверей бить, – ответил он. – Да и зачем?
– Как зачем? – переспросила она. – А ваши звериные мужские инстинкты тешить?.. Заодно и на жаркое добыть…
– По ночам сплю, – сообщил он. – А еды у нас хватит.
Она кивнула:
– Да, после вчерашнего застолья как раз осталось на скромный завтрак…
Он молча вытащил из мешка и развернул сверток с едой. Она широко распахнула глаза: вчера казалось, что опустошили припасы больше чем наполовину, но сегодня все цело.
– У тебя что, – спросила она с тайной надеждой, – волшебная сума?
Он коротко усмехнулся:
– Это из второго мешка. Будь повнимательнее, ты бы заметила, что у меня их два.
Она промолчала. Вообще-то видела оба, равномерно с двух сторон позади седла, но полагала, что там только одеяла, огниво и прочие необходимые в путешествии вещи.
– Ты запасливый, – похвалила она. – Хозяйственный даже.
Он изумился:
– Я?
– Что, никогда не слышал?
– Впервые, – признался он. – Как только меня не обзывали, но чтоб еще и хозяйственным…
Он не стал бросать в костер оставшийся хворост, только взмахнул широкой ладонью, и пепел послушно улетел, обнажив крупные алые угли.
Она смотрела, как он умело разогревает мясо, по скупым движениям чувствуется опыт, долгие годы путешествий и ночных бдений перед костром.
– Тебе хорошо, – сказала она со вздохом.
– Хорошо, – согласился он, посмотрел на нее и поинтересовался: – Чем мне так хорошо?
– Не сидишь на месте, – пояснила она. – А вот меня хотели заставить. Уже и жениха нашли… Родовитого, богатого. Отвертеться никак не удавалось…
– Пришлось удрать? – поинтересовался он с сочувствием.
Она кивнула.
– Как ты догадался?
– Да ты вся удратая, – пояснил он. – Бери вот сыр, пока свежий. И мясо… а то клюешь, как воробей.
– Спасибо, – ответила она польщенно.
Он добавил:
– Вчера жрала в три горла, как свинья ненасытная, а сегодня какая-то вялая. Не заболела?
– Я сама лекарь, – огрызнулась она.
– Болеют и лекари, – сказал он рассудительно.
Остатки завтрака не стал бережно собирать в узелок, а разложил вокруг костра. Пусть, дескать, муравьи полакомятся,