удавалось рассмотреть его лицо. Но что-то в его фигуре показалось неуловимо знакомым. Трудно объяснить, что именно: не то настороженный поворот головы, не то прямая осанка, с которой пристало стоять на плацу, а не таскать бачки с омывающей жидкостью. Такое впечатление, что они уже встречались, причем не однажды. И тут мужчина слегка повернул голову, как если бы почувствовал заинтересованный взгляд, дав возможность Петлякову рассмотреть себя в профиль.
В висках застучали молоточки от возможного предположения.
– Этого не может быть, – негромко произнес Вадим, уже разглядывая округлый короткостриженый затылок.
– Вы что-то сказали, Вадим Сергеевич? – повернулся водитель.
Рассмотреть мужчину более внимательно мешал фонарный столб, из-за которого просматривались только плечи мужчины.
– Вот что, Юра, давай поезжай, но так, чтобы я как следует разглядел человека, стоящего у бордюра.
– Может, просто подъехать немного поближе, остановить машину и спокойно его разглядеть? – бесхитростно предложил водитель.
Петляков отрицательно покачал головой.
– Не тот случай. Если это действительно человек, о котором я подумал, то он сразу поймет, что за ним установлено наблюдение. Сделай как я говорю.
– Хорошо.
Водитель запустил двигатель, плавно отжал сцепление, и машина уверенно отъехала от обочины. Стриженый продолжал демонстрировать свой затылок, овальные уши, плотно прижатые к черепу. Экспертами установлено, что форма ушей у человека столь же индивидуальна, как и папилляры на подушечках пальцев или, скажем, его запах. Вадим более не сомневался в том, что ему приходилось видеть этого человека, и от нахлынувших воспоминаний невольно закололо мозг. Уж на эти уши, при построении в колонну по четыре, он насмотрелся предостаточно.
Неужели это он?
– Просигналь, – приказал Петляков.
Савельев охотно надавил на клаксон. Получилось естественно: прозвучавший гудок заставил поторопиться молоденькую девушку, что шагала по проезжей части, будто по бульвару; заставил повернуться второго продавца, остро глянувшего на проезжавший мимо автомобиль. Даже сквозь затемненные стекла Вадим почувствовал силу его взгляда, в какой-то момент ему даже захотелось укрыться под высокую панель приборов от нацеленных, будто бы окуляры снайперской винтовки, глаз. И запоздало подумал о том, что вряд ли тот способен рассмотреть его через затемненное стекло и энергетика его взгляда рассеется в свинцовой составляющей бронированного стекла.
Теперь Петляков понимал, что его беспокоило: грузовик, стоящий на бровке тротуара, просто источал нешуточную опасность. Интуиция его не подвела. Человека, стоящего на обочине, можно было бы спутать с кем-то другим, если бы не плавный поворот головы с высоким, почти сократовским лбом. Это мог быть его клон или фантом, не будь на правой стороне лба длинного шрама, который невозможно ни спрятать под париком, ни замазать искусной косметикой.
Этим