стараясь определить направление, откуда доносились неприятные звуки. Несмотря на производимый шум, собаки все молчали. Даже Риф – генеральский доберман, наделенный невероятно склочным и злобным нравом, не подавал голос. Следом, с противоположной стороны улицы, раздался треск ломающихся веток. Шум шел, как показалось Сергею, от коттеджа отставника, бывшего начальника управления внутренних дел. – Так и есть, генералу тоже, видимо, не спится. Совесть покоя не дает старому менту. Шарохается в потемках по огороду, а Риф, как всегда, рядом крутится. Не собака, просто зверь. Надо же такой уродиться! Ненавидит все, что шевелится. Хорошо, что числюсь у псины в друзьях… Пойти поздороваться да по сотке с соседом пропустить, пока его старуха не видит? Может, что-то прояснится в голове? Неплохая мысль, но только позже. Сначала надо найти портфель. – Сергей вернулся в дом и прикрыл за собой дверь. – Куда я мог его поставить? Хорошо бы сейчас это вспомнить. – Он поднялся в спальню, решив начать поиски оттуда. Включил свет, но портфеля, как и ожидал, не обнаружил. Обошел оставшиеся две комнаты на втором этаже – ни в библиотеке, ни во второй спальне также ничего. Спустился вниз, прошел в просторную столовую. – Бесполезно. Надо дожидаться утра. Тогда все и выяснится. Позвоню Свете, если что, извинюсь. А так я его в жизнь не найду. – Оставив безуспешные поиски, Гущин залез в наполненный дорогими напитками бар. Достал из шкафа бутылку «Наири», проворно вскарабкался с ней на высокий табурет, плеснул ароматное спиртное в пузатый коньячный снифтер. Рядом, на стойке, лежала трубка радиотелефона. – Может, позвонить Светлане сейчас?.. Не стоит. Спит, разозлю только. Самому бы неплохо на боковую. – Осторожно подхватив под широкое донце, он поднял и покрутил рюмку, пристально разглядывая на свет налитый в нее янтарный дурман. Замер на мгновенье, медленно поднес бокал к носу. Тонкие ноздри едва заметно вздрогнули, с наслаждением ловя пьянящий запах кедра и грецкого ореха. Закончив недолгую церемонию, Сергей резко запрокинул голову и в один глоток выпил содержимое. – Ну, что? – произнес он на выдохе. – Пойдем к генералу. Совесть пополощем!
Украшенная коваными завитками дверка тихонько скрипнула. Гущин прикрыл за собой калитку и вышел на безлюдную дорогу, вдоль которой, убегая в оба конца улицы, тянулись выполненные под старинное литье фонарные столбы. Каждый рефлектор, установленный на конце изогнутой мачты, выхватывал из темноты свой небольшой участок, пробивая в фиолетовых сумерках желтый световой тоннель. «Изумрудный» крепко и безмятежно спал. Держа в одной руке два пластиковых стакана, а в другой бутылку армянского коньяка, Сергей направился к дому генерала. Под ногами, переливаясь холодной иллюминацией, искрился мокрый асфальт. Гущин шел вдоль хорошо знакомых домовладений под аккомпанемент собственных каблуков, эхо его неторопливых шагов наполняло звуками укрытую мраком тихую аллею. Пройдя два участка, Сергей остановился и стал пристально всматриваться в темноту