отдельные покупатели: одинокий пьяненький стрелец, парочка стряпчих, дородная купчиха, которая, похоже, есть готова была всегда – всего и без всяких ограничений.
Варварка оказалась улочкой достаточно широкой (относительно близлежащих), тихой и сонной, щедро заваленной конским навозом – как уже высохшим, так и совсем свежим.
Возле нужных ворот трое сытых и широкоплечих холопов увлечённо играли в пристенок, лениво переругиваясь между собой. Впрочем, один из игроков посмотрел на проходящих пирожников очень уж недобро и внимательно.
«Профессиональный взгляд, фиксирующий такой!», – отметил Егор. – «Дежурство у мануфактурной лавки придётся отменить, тут же срисуют. А, жаль! Удобное место, идеальное – для наблюдательного пункта…».
Додумать он не успел, сзади послышался громкий стук копыт, звонкий, чуть визгливый голос скомандовал:
– Открывайте ворота, морды ленивые! Живо мне, запорю!
На всякий случай Егор прижался к стене дома на противоположной стороне Варварки и обернулся. Около синих ворот – с «сидящими» на них жёлтыми петушками, нетерпеливо приплясывал каурый в яблоках красавец-конь с ловким седоком на спине, чуть дальше застыл знакомый кожаный возок, с запряжёнными в него двумя неказистыми гнедыми лошадками.
Всадник выглядел очень нарядно и даже импозантно: широкие синие шаровары, алые сапоги с вздёрнутыми вверх носами, зелёный кафтан-ферязь с высоким воротником, тонкие губы ярко накрашены, глаза подведены до висков, кривая татарская сабля на боку.
Холопы торопливо вскочили на ноги и, раболепно кланяясь, бросились открывать ворота.
Через две минуты и разряженный всадник, и кожаный возок въехали во внутренний двор, ворота тут же плотно закрылись.
Пирожники-шпионы, подмигнув друг другу, торопливо свернули в ближайший переулок.
– Возок принадлежит нашему любезному доктору Фогелю, и это очень странно! – зашептал Егор. – А вот кто этот, на коне в яблоках? Размалёванный, как девка гулящая?
– Михайла Тыртов, из мелкопоместных! – так же тихо ответил Бровкин. – Он это, того…. Сожительствует с боярином Степаном…
Егор с чувством сплюнул в сторону и мысленно выругался: «Ну, надо же! И здесь всё то же самое, пэдорасты – куда не плюнь, мать их!».
После непродолжительных раздумий, он принял решение:
– Слушай сюда, Лёха! Сейчас возвращаешься к Швельке: сразу же выезжаете к дому Фогеля и там ждёте приезда доктора. Мол, приехали от меня, за каплями от красноты и рези в глазах. Пусть Швелька выпытает, зачем герр Фогель приезжал к Одоевскому. Только сделать это надо красиво, без деревенской глупости, чтобы доктор не заподозрил чего плохого. Понимаешь? После этого ты, Алёшка, возвращаешься сюда и ищешь, где мы с тобой сможем скоротать время до темноты – не привлекая нездорового внимания. Далее, эти глазные капли забери у Швельки, запихай за пазуху и береги – как зеницу ока. Но пробку не открывай! Ага, вот ещё. Пусть от доктора Швелька сразу скачет в Преображенское и все микстуры,