Фуксия или, цыганские серёжки, — сказал дядюшка Кукуш, — засверкала на солнце…
— Серёжками! — весело рассмеялся Лисёнок.
— Шиповник обыкновенный, или собачьи розы… что сделали этой ночью?
— Залаяли с кустов! — догадался Маленький Лисёнок.
— А грибы зеленушки превратились в настоящих…
— Птиц!.. — радостно закричал Лисёнок.
— Правильно! Вот что такое Волшебная Ночь!.. — с уважением произнёс Кукуш.
— О каком волшебстве вы говорите? — спросила, пролетавшая мимо Ворона.
— Мы говорим о Волшебной Ночи, — сказал Лисёнок, — которая бывает раз в сто лет и которая превратила нашу часовую кукушку в живую птицу.
— Не может быть! — не поверила Ворона.
— Может, — ответил Лисёнок. — Ведь мы живём в Сказочном Лесу, — повторил он слова дядюшки Кукуша.
— Сама знаю, — сказала Ворона. — Но это ещё не повод, чтобы превр-р-ращаться в живую птицу. Почему со мной ничего подобного не пр-р-роизошло?
— Ты и так живая! — резонно заметил Лисёнок.
— А может быть, когда-то я тоже была «часовой кукушкой»… то есть, «часовой вор-р-роной»?..
— А что? — подал голос дядюшка Кукуш. — Сидела, небось, в чьих-то настенных часах и каркала каждый час.
— Очень смешно! — обиделась она на него — Не ожидала от тебя такого юмор-р-ра! — И улетела.
— Обидчивая какая! — удивился Кукуш.
А Лисёнок побежал домой рассказать об ожившей «часовой кукушке».
— Привет, Лисёнок! — раздался над ним чей-то мелодичный голос.
Он поднял голову и увидел её, знакомую, «часовую»!.. Она была почти такой, как в настенных часах, только сейчас совершенно живой.
— Это ты! — радостно воскликнул он.
— Я… — смутилась она.
— Поздравляю!
— Спасибо! Ах, как же мне повезло! — застрекотала «бывшая часовая». — Дожить до этой Волшебной Ночи! Теперь и я могу летать. Разве можно зваться птицей, которая ни разу не летала? Но теперь я настоящая кукушка! Правда, куковать уже не могу… — с сожалением произнесла она. — . Барышни-кукушки не кукуют.
— Знаю, — ответил Лисёнок.
— Жаль, конечно… Зато могу высиживать птенцов.
— Кукушки их сами не высиживают, — просветил её Лисёнок. — Они подбрасывают свои яйца в гнёзда других птиц.
— Какая глупость! — воскликнула Кукушка. — Какое безрассудство! Ведь это так замечательно — быть матерью крошечных кукушат! Ведь я не обычная кукушка, а бывшая часовая! Передо мной пример моих хозяев. Значит, и я буду делать так же.
— Тогда успеха тебе! — сказал Лисёнок и заспешил домой.
На Большой Поляне его остановила Ворона, сидевшая у своего гнезда на ветке Старого Дуба:
— Я вот что подумала по поводу «часовой вор-р-роны»… — сказала она. — Навер-р-рное в этом что-то есть… Жить в тепле, не думать о голоде и жажде, только знай себе: кукуй… то есть, кар-р-ркай каждый час!
— Скучно… — заметил Лисёнок.
— Думаешь,