офисом постеснялись бы даже здешние крысы!
– Вот в эту дверь напротив, – подсказал замешкавшемуся Косте голос привратника за спиной, после чего он бодро переступил последний порог, отделяющий его от светлой мечты.
Кабинет простирался больше в высоту, чем в длину или ширину. Оклеенный дешевыми обоями с давно увядшими ромашками, обставленный допотопным канцелярским гарнитуром с обязательным несгораемым шкафом в углу, он настроил Костю на унылый лад. В этой дыре, где не стрекотали принтеры, не курлыкали многофункциональные телефоны и не гудели компьютеры, с трудом верилось в наличие колоссальной суммы, предполагаемой намеченной сделкой.
Озадачивал также крайне скудный штат фирмы: развратной наружности девица с размазанной по подбородку помадой и пожилой еврей в клетчатом пиджаке, восседавший за исцарапанным столом на фоне необъятной карты Российской Федерации. В этом проглядывала некая символика. На мгновение Косте почудилось, что на дворе стоит горячая предвыборная пора и он находится на съемках пропагандистского ролика известного олигарха.
Костя с трудом оторвал взгляд от карты и задержал его на следующей достопримечательности кабинета – пепельнице в виде золотой рыбки, зев которой был доверху набит окурками. Отметив про себя, что хозяин кабинета курит, однако не что-нибудь, а «Парламент», Костя растянул губы в улыбке и произнес хорошо поставленным баритоном состоятельного мужчины, приближающегося к сорокалетнему рубежу:
– Здравствуйте.
Вместо того чтобы ответить на приветствие, предполагаемый Лехман похлопал свою шлюху-секретаршу по обтянутому брючками заду и ласково распорядился:
– Сообрази-ка нам чайку, Юлечка.
– Если можно, то лучше кофе, – с достоинством попросил Костя, без приглашения опустившийся на стул с драной обивкой.
– Нельзя, – ответил Лехман без тени смущения. – Кофе закончился.
«А на новый денег не хватает?» – съехидничал Костя мысленно. Вслух же он произнес совсем другое:
– Что ж, обойдусь чаем.
Высокомерно фыркнув, развязная девица оставила мужчин наедине. Как легко было догадаться, отправилась совать вряд ли стерильными руками кипятильник в банку с ржавой водой, которой, может быть, предварительно подмоется. Чаю Косте сразу расхотелось. Он вообще жалел о том, что появился в этих мрачных катакомбах.
Хозяин кабинета словно и не замечал, как привередливо крутит носом его посетитель. Сверкнув явно керамическими зубами, он поощрительно улыбнулся и сказал:
– Итак, обсудим наши дела, уважаемый Константин… – Тут последовала пауза, проиллюстрированная вопросительно приподнятыми бровями, мохнатыми и подвижными, как пара гусениц.
В детстве Костя давил таких десятками, размазывая их подошвами по асфальту.
– Кузьмич, – мгновенно нашелся он. – Константин Кузьмич Давыдов.
Нынешний паспорт достался ему от неведомого тезки,