вот уже больше месяца, пока безуспешно, но приходилось быть настороже.
Ректор облокотился о стол, рассматривая выстроенные на нем в определенном порядке пузырьки. Сегодня он не сможет продолжить эксперимент, слишком много сил вытянула кровная связка. Можно было бы восстановиться после таких энергетических затрат, но Зор опасался причинить вред источнику. Силу у девчонки нужно брать с осторожностью, а она пока не привыкла к чужой энергии в своем теле. Ничего, скоро привыкнет к своему положению, он и так дал ей достаточно времени, чтобы смириться, пора использовать целительницу в тех целях, для которых он ее похищал.
В эту ночь ему снились странные сны. Зор испытывал удивительные чувства, не похожие на все его прежние ощущения. Он был маленьким мальчиком и бежал навстречу отцу, вернувшемуся в их маленький невзрачный дом. Отец подхватил его на руки, закружил. Настоящее счастье переполняло мальчика, он обнял отца за шею, прижал голову к широкому плечу, пытался сдержать предательский кашель, но не смог – худенькое тело снова бил озноб.
– Тебе хуже? – Отец с тревогой посмотрел Зору в глаза.
Мальчик покачал головой, не желая признаваться, что тело болит, а живот крутит от голода. Он знал, чего стоило мужчине, державшему его на руках, каждый день добывать жалкие крохи еды. Но есть хотелось все сильнее, голод буквально пожирал изнутри, чувство это становилось настолько всепоглощающим, что ректор резко проснулся и сел в постели.
– За каким мерздом![4] – выругался Анделино и соскочил с постели. Голод потихоньку отступал, проходил и озноб в теле, головная боль притуплялась. Это был его и в то же время не его сон.
Распахнув дверь спальни, ректор стремительно направился по коридору в удаленное крыло, в котором находилась комната пленницы. Очень тихо отворив дверь, он приблизился к кровати, на которой разметалась рыжеволосая целительница. Морщинки прорезали мраморный лоб, быстрое дыхание вырывалось через приоткрывшиеся губы. Анделино склонился над девушкой, коснулся ладонью обнаженного плеча, пытаясь определить, не начался ли у целительницы жар, и, резко отдернув руку, отшатнулся.
Когда он коснулся кожи девушки, ощущение было такое, словно его тело пронзил молниеносный колющий удар. Бэла вздрогнула во сне, простонала что-то и свернулась калачиком на постели. Тонкая цепь жалобно звякнула, скользнув серебристой змейкой по темной простыне.
Зор запустил руку в волосы, с трудом сдерживая ругательства, еще раз окинул взглядом спящую целительницу, отвернулся и тихо ушел. А потом лежал без сна в своей кровати до самого утра. Он лучше многих знал об особенностях кровной связки. Очень и очень редко случалось, что она связывала не только жизни, но и формировала эмоциональную зависимость. Объяснялось это, как ни странно, обычной физиологической совместимостью.
Не часто ректору доводилось испытывать такую досаду. Идеальная совместимость – с какой-то плебейкой! Он даже предположить