будет не так трудно, как могло показаться вначале.
Кайт заразительно расхохотался, запрокинув голову.
– Это поправимо, мой друг, – сказал он, дав волю чувствам. – Не думаете же вы, что у вас отберут выданные деньги? Для нашей организации это пустяки, мелочь. – Кайт сдул с ладони воображаемую пыль. – Гуляйте, наслаждайтесь свободой, отдыхайте. С вашим руководством я переговорю сам. Будем считать, что ЦРУ попросило вас задержаться в Тбилиси для небольшого расследования.
– Расследование? – тревожно переспросил Бондарь.
– Ну-ну, это всего лишь блеф. Я скажу генералу Волопасову, что мы вместе хотим разобраться в обстоятельствах гибели Гванидзе.
– А на самом деле?
Кайт хлопнул себя по ляжкам:
– А на самом деле, зачем нужно расследование, когда мертвого все равно не воскресишь! Резонно?
– Вполне, – кивнул Бондарь.
– Тогда по рукам?
– Но где гарантии, что правда не всплывет наружу?
– Посмотрите на меня, – предложил сделавшийся необычайно важным Кайт. – Вы видите перед собой американского офицера. Мое честное слово вас устроит?
– Ваше? – протянул Бондарь. – Еще бы!
– Итак, Гванидзе мы похоронили и забыли…
– Похоронили и забыли…
– А себя можете считать в краткосрочном отпуске. Двух дней вам хватит?
– Русские говорят: бог троицу любит, – заметил Бондарь.
– А, гулять так гулять! – Кайт махнул рукой, подражая залихватскому жесту ухаря-купца из какого-то голливудского фильма. – Даю вам прикрытие на трое суток. Только не забудьте оставить мне досье. – Приподнявшийся Кайт вторично протянул руку, шевеля пальцами. – Давайте же, Евгений Николаевич. Для вас это теперь лишняя обуза.
– Э, нет, так не пойдет! – отстранился хитро прищурившийся Бондарь.
– В чем дело? – опешил Кайт.
– Не хочу остаться в дураках.
– У меня и в мыслях не было подвести вас, мой друг!
– Бумаги получите по истечении трех суток, – нахально заявил Бондарь. – Если, конечно, я не просажу деньги раньше.
– Ах да! – заулыбался Кайт, с лица которого не до конца исчезла тень легкого неудовольствия. – Широкая русская душа.
– Душа душой, а мозги мозгами. – Бондарь многозначительно постучал себя по лбу, не стесняясь предстать перед американцем полным идиотом. – Конверт пока побудет у меня. Мне велено получить с вас расписку, а если она будет помечена сегодняшним числом, то как я объясню это на Лубянке?
– Бога ради, я готов проставить любое число!
– Нет, давайте уж действовать последовательно, – заупрямился Бондарь. – Я хочу подстраховаться.
Барри Кайт призадумался: предложение собеседника его почему-то смущало. Почему? Да потому, что ему не терпелось завладеть документами, присланными из Москвы, ответил себе Бондарь. Оригинальные образцы отпечатков пальцев Шалаева и Гванидзе, акт, подтверждающий их идентичность… В том случае, если похороны, описанные в газете, состоялись, то от этих улик толку мало. Если же Гванидзе