две котлеты, двести грамм томатного сока, пятьдесят грамм сметаны, два кусочка ржаного хлеба».
Аппарат задрожал и через минуту открылся. Марк достал обед, поставил на поднос и направился к ближнему столику. Он опустился на мягкий табурет и принялся за еду. Вдруг душераздирающий крик стюардессы заставил его поперхнуться. Марк выплюнул кусок котлеты, быстро вскочил и побежал по коридору.
Вика лежала на полу и дергалась:
– Марк, родненький! Помоги!
– Что происходит? – он быстро опустился на колени и схватил спутницу за плечи.
– Не знаю. Посмотри на мой зад, – слезы застилали ей глаза.
Он быстро перевернул девушку на бок и снял трусы. Левая ягодица увеличилась и была синей, как свежая гематома. Марк испуганно позвал бортовика:
– Что происходит, Боря?
– Полная активация назюбатора! – послышался из динамиков знакомый металлический голос.
– А почему в ягодице?
– Он переместился.
– Ой, мама! Я умираю! – Вика потянулась к Марку. – Спаси меня, любимый!
Девушка вдруг обмякла и бездыханная замерла на полу. Марк быстро стал искать пульс, но не нашел:
– Вика, Викуся, детка, рыбка моя! Очнись, не оставляй меня. Вернись.
– Констатация смерти, – прозвучал безразличный голос искусственного интеллекта, и отважный кранолетчик заплакал.
Вдруг тело Виктории вздрогнуло, затем еще и еще. По лицу пробежала нездоровая судорога. А потом задрожали все части тела и даже ресницы.
Марк с гримасой недоумения застыл, как камень, и наблюдал за происходящим. На долю секунды ему показалось, что лицо у девушки меняется. Так и есть. Оно покрылось глубокими морщинами и стало пепельно-серым. Марк похолодел от ужаса! Это была сморщенная физиономия старой разносчицы. Затем резко всё пропало, и Вика открыла глаза:
– Что со мной? Марк, где ты? Дорогой, обними меня. Мне страшно.
Марк быстро наклонился и обнял девушку:
– Пойдем, я провожу тебя в спальный блок. Тебе надо срочно отдохнуть.
Виктория повисла на шее любовника, а он в свою очередь взял подругу за талию. Парочка не спеша направилась по коридору.
– Ложись, – Марк открыл саркофаг.
– Не закрывай капсулу, может, в туалет захочется, и не выключай свет.
– Хорошо, – они поцеловались, и Марк направился в кабину управления.
С плохими мыслями и скверным предчувствием он опустился в кресло. Но нервное потрясение сделало свое дело, и он клюнул носом.
Вдруг Марк проснулся от грубого детского крика. Так и есть. Это в спальном блоке. Он бросился туда. От ужаса Марк застыл на пороге. В открытой капсуле лежал маленький морщинистый ребенок с пепельно зеленым цветом кожи и огромным ртом, в котором дрожал от крика черный язычок. Младенец хаотично вздрагивал маленькими конечностями и пытался встать. Рядом с ним мать в гимнастической позе зализывала себе раны. Она оторвала голову от разрывов и ехидно улыбнулась окровавленным