коридору, устланному красной ковровой дорожкой, Орлов невольно прокручивал в памяти все, что ему было известно о Румянцеве.
«Пятьдесят два года. Окончил институт. Защитил кандидатскую. Работал на производстве, был директором крупного КБ. В восьмидесятые годы – в Бюро по машиностроению у Силаева[34], а когда тот стал председателем Правительства перешел к нему в Совмин начальником отдела кадров. Очень влиятельный. Многие считают, что от Румянцева зависит любое назначение, причем не только чиновников Администрации Президента, но и министров, руководителей всяких ведомств. С Филатовым у него отношения непростые, но Румянцев никогда не говорит об этом даже в узком кругу. Достаточно осторожный и предусмотрительный. Волевой и жесткий, иногда высокомерный. Многие боятся его. Говорят, что он может быть очень резким, даже обложить матом. После того как Филатов поручил ему контролировать режим, постоянно требует наведения порядка в работе с документами, проведения мер по предотвращению утечки служебной информации. К чекистам относится, в отличие от многих руководителей “демократической волны”, лояльно. Никакой компрометирующей информации о нем у ребят из Управления по борьбе с контрабандой и коррупцией нет. Вот, пожалуй, и все, что мне известно о Румянцеве», – пронеслось в голове Орлова, пока он шел в другой конец коридора, где находился его новый рабочий кабинет.
13 марта 1993 года, суббота, день.
Москва. Старая площадь. Администрация Президента.
6-й подъезд, седьмой этаж, кабинет 763
Из окна 763-го кабинета открывался совершенно другой вид, чем из кабинета Петра Васильевича. Здесь уже не было видно ни кремлевских башен, ни куполов Ивана Великого, ни силуэта с зубцами московских высоток. Это был как бы вид во двор: напротив – современное здание вычислительного центра, справа и слева – крыши прилегающих домов, среди которых где-то внизу терялись Никитников и Ипатьевский переулки.
Сам кабинет был небольшим, но довольно уютным. Конечно, это даже близко не было похоже на его кабинет на Лубянке, где помимо громадного рабочего стола имелся длинный стол для заседаний, а стена была сплошь заставлена стеллажами и шкафами для книг. Да и «предбанника» здесь тоже не было – секретарь Андрею теперь не полагался. Должность-то по местным меркам была не очень высокая. Зато на приставном столике красовалось сразу пять телефонных аппаратов светло-желтого цвета – городской, внутренний, прямой с Румянцевым, оперативной связи (дань специфике работы Орлова) и, конечно же, «кремлевка», крутящийся диск которой украшал миниатюрный металлический герб Советского Союза. Это было ровно на два аппарата меньше, чем на Лубянке. Там у Орлова имелся еще аппарат ВЧ, по которому можно было связываться с другими городами, а также положенный только большим начальникам телефон АТС-1. Здесь же такие аппараты имелись только у руководителей более высокого ранга.
Не успел Орлов еще как следует осмотреться, как в дверь постучали. Затем она открылась, и на пороге появился худощавый человек с испуганным