Маяк Петра Великого. Олег Мушинский

Семен. – Наш утопленник – Золотов Андрей Викторович, шестнадцати лет отроду, уроженец Нижегородской губернии. Барышня – его родная сестра Маргарита Викторовна. Из других родственников – дядя, он же отчим Золотов Артём Поликарпович. Имеет какую-то третьеразрядную торговлю в Кронштадте. Вот… Тело, как вы распорядились, доставили к нам в холодную, а это вот его вещи.

      Семен положил на мой стол сверток, а сапоги поставил рядом.

      – Есть что-нибудь интересное? – осведомился инспектор.

      – Виноват, Вениамин Степаныч, не смотрел, – ответил Семен.

      – Ефим, посмотрите, – сказал инспектор.

      Я развернул вещи утопленника на столе. На первый взгляд, тут было всё, что я успел заметить у ограды. Поиск по карманам принес мне серый конверт из парусины. Внутри оказался лист плотной бумаги, сложенный вчетверо. От воды он нисколько не пострадал.

      На листе был карандашный рисунок, выполненный, надо сказать, с немалым мастерством. Я сразу узнал Андреевский собор и угол канала, где недавно искупался. Над каналом, именно там, где утонул этот Золотов, возвышалась гигантская каменная арка. Мне сразу показалось, будто бы я ее где-то видел, но никак не мог вспомнить где именно. По крайней мере, не у собора точно. Ничего подобного там не было.

      Под рисунком черными чернилами была сделана надпись: "максимальная сила седьмого октября". Буквы были такие мелкие и угловатые, что я поначалу принял их за орнамент. Сама же надпись мне ни о чем не говорила. Семену тоже, а вот инспектор сразу нахмурился. Оборотная сторона листа была чистой.

      – Это всё? – спросил инспектор. – Ни денег, ни документов, ни предсмертной записки?

      – Нет, больше ничего, – ответил я.

      – Что ж, придется работать с тем, что есть, – сказал инспектор. – И, кстати, я хочу сразу обратить ваше внимание на дату.