не бледней, это лишнее. Пока что все живы-здоровы. Да и завтра ты останешься в стороне.
Борюсик проглотил сорокаградусную, как воду, откликнулся унылым эхом:
– Завтра…
– Завтра или никогда! – усилил нажим Жека. – Принцип всех победителей. А вариант беспроигрышный, сам посуди. У тебя будет алиби, самое настоящее, не фальсифицированное. Когда я войду сюда, ты будешь находиться среди своих сотрудников чистенький и невинный, как дитя. В это время я… Ну ладно, ты человек впечатлительный, так что подробности я опускаю… В общем, место преступления будет выглядеть так, словно на квартиру совершили налет. Дело житейское, как говорил Карлсон. Вот пусть менты и ищут грабителей. – Заметив, как морщины на высоком челе Борюсика переплетаются в причудливый знак нежелания объясняться с милицией, Жека твердо добавил: – Ну, без этого никак не обойтись. Допросят, а как же без этого? Но у тебя будет железное алиби? Я, уходя, дверь захлопну. Ты возвращайся вечерком, трезвонь, стучи! В окошке-то свет горит! Или жена любовника прячет, или что-то нехорошее с ней приключилось, верно? Она тебе открыть, как ты понимаешь, не сможет. Зови на подмогу соседей, ломайте дверь…
– Соседи зачем?
– Чтобы были. Пусть собственными глазами увидят и запомнят потрясенного горем мужа. Лишние свидетели не помешают. Они же и милицию вызовут – у них это естественнее получится, не находишь? Ты, главное, не дрейфь. Ведь ты действительно не грабил, не убивал. В момент совершения преступления чаи с сотрудниками гонял или анекдоты травил. В общем, когда уходил на работу, супруга, цветущая и здоровая, порхала по квартире. А когда вернулся, она, бледная и холодная, сидела на стуле. На все вопросы тверди: нет, не знаю, не имею представления. Побольше надрыва – это у вас, людей творческих профессий, хорошо получается. Изображай убитого несчастьем супруга, слезу подпусти. Как только следователь окажется на расстоянии вытянутой руки, цепляйся за него и пускай сопли прямо ему на костюм. Ему это быстро надоест, и через пару дней он сам начнет от тебя бегать. Только не забывай потом раз в неделю выступать с требованиями найти и покарать преступников. Чем сильнее ментов достанешь, тем скорее дело закроют, навесят на кого-нибудь.
Жека слушал свою речь как бы со стороны и дивился тому, как убедительно звучит его голос. Словно он годами только тем и занимался, что инсценировал ограбления. И Борюсик, похоже, твердо уверовал в это после того, как инструкция с новыми подробностями была продиктована по второму разу.
– Допустим, я согласен… допустим, – медленно заговорил он, поднимая на Жеку воспаленные спиртным и нравственными муками глаза. – А деньги?
– Вот это вопрос не мальчика, но мужа! Если только они существуют в природе, то ты их отыщешь. Делить станем фифти-фифти. Разумеется, не в первый же день, когда по квартире будут шастать посторонние. Для них не было никаких сбережений, не было и все тут! Иначе всплывет совершенно ненужный корыстный мотив, из-за которого менты станут землю рыть. Согласен?
Борюсик