Геворкяна, если таковой и обнаружится, мне радости мало: он, памятуя утвержденную Москвой цену, заплатит тютелька в тютельку. Вот пусть и берет белую «Текну». Чернякову, по большому счету, все равно, чьи деньги я ему вручу в конце отчетного периода.
– Ну? – поторопил меня Валера. – Грузовик вызывать?
Из бездонного кармана его желтого пальто вынырнул мобильный телефон с выжидательно торчащей антеннкой. Я завидовал Валериному напору и решительности, с которой он настаивал на своем. Одного я не понимал: какой же он бизнесмен, если совершенно не умеет торговаться? Оказалось, тут я ошибался. Дождавшись моего утвердительного кивка, Валера безапелляционно заявил:
– Только этого рака я забираю бесплатно. В качестве презента от фирмы.
– Это лобстер, – вежливо уточнил я.
– А мне похрен, – признался Валера. – Для меня главное, чтобы вещь нравилась.
Интересно, каким своим новым приобретением он был доволен больше: дорогущим холодильником или грошовой игрушкой?
4
Я сразу опознал Геворкяна в приземистом чернявом посетителе с аккуратной бородкой и томными глазами навыкате. Он нарисовался перед самым закрытием, когда Серега был отпущен к жене с малюткой дочуркой, а я после трудов праведных баловался кофейком и докуривал вторую пачку сигарет.
Геворкяном он был с ног до головы, и даже белое легкое кашне под кремовой дубленкой говорило об этом. Надменный и важный, как полномочный посол иностранного государства, вошел он в зал, сопровождаемый стайкой юрких молодых людей, походивших в своих черных плащах и куртках на оживленных ворон.
– Гыр-гыр-гыр, – переговаривались они на своем языке, еще больше усиливая сходство с вороньей стаей.
– Ты Игорь, да? – спросил Геворкян с едва уловимым южным акцентом.
Отпираться я не стал. Но на всякий случай пожелал знать, чем обязан.
– Я Геворкян. – Он сказал это с таким превосходством в голосе, словно произнес не фамилию, а дворянский титул.
– Очень приятно. – Только теперь, допив кофе, я соизволил встать и сделать шаг навстречу посетителю. Небольшой такой шажок, единственный. Дело было в плохо скрываемом презрении, которое проявляли эти ребята ко мне, представителю великого русского народа. Это неправильно, когда гость ведет себя как полноправный хозяин. И уж совсем обидно, когда настоящих хозяев вообще за людей не считают.
– Тебе из Москвы звонили, слушай? – Волоокий Геворкян смотрел на меня так, словно не я был на полторы головы выше, а он.
– Звонили, – легко согласился я.
– Я принес деньги. Хочу забрать холодильник.
– Вы поздновато пришли, – посочувствовал я, коря себя за то, что профессиональный этикет не позволяет мне тоже перейти на «ты». – Я уже отпустил помощника. Грузить «Текну» некому.
– Мальчики погрузят, – пообещал Геворкян.
Четверо мальчиков, которые в своей жизни вряд ли поднимали что-нибудь более тяжелое, чем запасные колеса от своих автомобилей, согласно загомонили. А я тем временем