расположен на острове Кипсала2. 20-этажное здание из стекла и бетона застыло на берегу Даугавы уродливым серым айсбергом. Советские архитекторы 70-х годов, кажется, пытались сделать что-то очень современное, позабыв о вечности. И как это всегда бывает, из-за зацепки за сиюминутность, здание очень быстро вышло из моды и стало неуклюжим памятником соцреализму. Из окон Дома Печати видны – за рекой – острые крыши Старой Риги – картонные декорации к спектаклю, который никогда не надоедает. Потому что в тех разноцветных домах с кривыми стенами ручной кладки ещё играет средневековая человеческая жизнь, не придушенная даже строгими архитектурными регламентами Тевтонского Ордена3.
Бар на первом этаже Дома Печати в конце огромного стеклянного вестибюля всегда заполнен посетителями. Сильный аромат свежемолотого кофе и свежеиспечённых булочек приманивает журналистов, просителей, ходоков по редакциям, деловых людей. В баре уютно, а рядом, за стеклянными стенами, суета сует, журналистика как иллюзия сотворения мира: «нет новости – нет события».
Анна спустилась выпить кофе. Она подсела к столику, где известный журналист из Юрмалы Александр Трейч беседовал с Синтией Ладогиней – редакторшей нового гламурного журнала на латышском языке. Только что вышла вторая книга Трейча и он раскрыл на столике сигнальный экземпляр перед 35-летней блондинкой Синтией.
Все постоянные посетители кафе – журналисты, работающие в этом Доме Печати, играли в игру, незнакомую новеньким или посетителям. Эта игра называлась: «Посмотрите, с кем я сижу». Негласные правила этой игры оттачивались годами и любой журналист, известный своими демократичными статьями, был всё-таки вовлечён в её странно несерьёзный процесс: маститый редактор мог сесть за стол только с коллегой из той же весовой категории – известным журналистом или редактором из другого издания.
Эта табель о рангах имела исключения. Допускалось быть за одним столиком с молоденькой практиканткой или красивой коллегой женского полу, что могло навести на мысль о неких романтических отношениях, льстившую мужскому самолюбию прославленных журналистов или редакторов.
Анна тоже, сопротивляясь вначале, всё-таки приняла правила этой игры и всегда автоматически анализировала компанию людей, с которыми могла выпить кофе, не уронив в глазах окружения своего престижного положения красивой светской женщины, жены известного художника, знаменитой журналистки.
Для точного выбора оставалось не так много времени – ровно столько секунд, сколько их требовалось на путь от входной двери до столика. Нужно было ещё не ошибиться в полумраке цветных галогеновых светильников!
Синтия, кажется, была не слишком рада – всё своё внимание Трейч переключил на Анну, описывая теперь уже для неё все те многочисленные трудности, поджидавшие его новую книгу в типографии.
Секретарша из какой-то редакции прошла мимо, демонстрируя новые джинсы в обтяжку. У девушки были коротковаты ноги, она, по-видимому, это знала, надев сапоги на высоких каблуках.
– Ух