из этих нитей. А это уже не что-то тонкое и узкое. Играет свет и тень, и вот уже готов коридор из мощных лучей. Лучи окружены ореолами, которые рождают новые пучки лучей. Свет несет меня быстрее, чем ураганный ветер осенние листья и былинки. С полминуты ничего не видно, кроме сияния. Наконец оно стало спадать…
Я лежал на берегу узкой горной речушки, плещущейся и булькающей в каменной теснине. Живой я, живой и даже довольный. Есть за меня заступники и молельники, оттого и бог миловал. Сел я, а окрестности плывут перед глазами, словно танцуют. Не сразу угомонилось и утряслось мое «мировоззрение». Наконец эти танцы прекратились, и тогда я, пошатываясь, попытался встать на ноги. А это еще что за маскарад?
Я был облачен во вполне приличную, хотя и мокрую гимнастерку странной пятнистой окраски. Шаровары совсем не похожи на те лохмотья, что прикрывали меня прежде. И сапоги новые хромовые – совсем не те чувяки, что еще пять минут назад отчаянно просили каши на моих ногах. И в теле какая-то сила, даже сытость, которой я давным-давно не ощущал. Мои собственные плечи притянули внимание своим золотым отсветом, глаз стал косить на погоны – как, я уже ЕСАУЛ? Впрочем, это чудо меня вполне устраивает…
Я, видимо, сильно ударился головой о что-то твердое. Давай-ка вспомню самое главное. Родился я в 1896 году от Рождества Христова в станице Кисловской Оренбургского казачьего войска. Так? Так. Когда мне было десять – не стало маменьки. Отец был тогда на воинских сборах, а мать ушла косить сено и не вернулась – наверное, звери разорвали. Есть у меня братишка и сестренка. Отучился я в Оренбургском юнкерском казачьем училище. А дальше что? Дальше как будто сквозь закопченное стекло смотрю. Началась война с немцами? Было это или нет? Три года тяжелой войны, где нас секли пулеметы и рвала картечь. А уронили ли кадеты российский скипетр и державу, издавали ли Троцкий с Лениным свои декреты, соблазнившие простонародье? Было то или не было? Расстреляли ли моего батьку красные в счет неуплаченной станичниками контрибуции? Наступал ли я на Астрахань и Царицын под началом атамана Дутова? Видел ли на снегу порубленных и раздетых казаков, болтались ли на веревках продотрядовцы? Удирал ли я от интернационалистов через весь Туркестан, словно вор последний? БЫЛА ЛИ Манечка, Мариам, которая прятала меня в сарае, когда красные искали наших на улицах Бухары?
Или нет? Ничего этого не было. Какие революции, какие большевики, что за фантазии декадентские? Я набрался таких ужасов у какого-нибудь петербургского литератора, у Андрея Белого, например; они мастера на это дело, ети их налево. Начитался на ночь, потом выпил водки и увидел страшный сон.
Я родился в 1896 году от Рождества Христова, но только не в Оренбуржье… а в станице Чистоозерной Сибирского казачьего войска. Матушка моя жива до сих пор. Хотя ее однажды украли немирные киргиз-кайсаки, но потом отбил казачий разъезд. Учился в Омском казачьем училище. И никакой мировой войны с германцами не случилось. В конце-то концов, чего нам с ними делить, если наши императоры в родстве состоят? Не Балканы же?