гоняя чаи в предбаннике. А когда народу прибавилось, то вся наша стройная система сбилась, пришлось делиться на смены. Сейчас же мы снова могли пойти вчетвером.
Дом Трофимыча стоял вроде и в середине вытянутого села, но задняя часть двора прилегала к пруду, за которым уже ничего не было. В смысле от деревни ничего, а всего остального даже очень много – был сам пруд, был луг и лес за ним. Баня тоже была – большая, с просторным предбанником, от которого в пруд бежали мостки. С мостков надлежало прыгать после парилки – пруд питался от многочисленных ключей, и вода в нем была ледяной в любую жару. Когда мы подошли к бане, из предбанника вышли Маша с сестрами, все с розовыми после парилки лицами.
– Как там? – спросила Татьяна.
– Здорово! Лучшая баня в моей жизни! – решительно заявила Аня, растрепав рукой свои короткие влажные волосы.
Тут в глаза бросился некий непорядок, о чем я не преминул высказаться вслух:
– Дамы, а почему вы без основного оружия?
– Пистолеты у всех, – сказала Маша.
– Маш, если что-то случится, то тебе сначала придется бежать через всю деревню за оружием и лишь потом заниматься делом, – укорил я ее. – Мы же не в «Пламени», где внутри полная безопасность. Значит, так: вне защищенной территории, которую я сам объявлю таковой, без основного оружия и боекомплекта не ходить. За нарушение… сами знаете что.
– Что? – полюбопытствовала Аня.
– Порка розгами, – повернулся я к ней. – Шпицрутены. Сквозь строй в светлое будущее. Расстрел под барабанный бой. Всем понятно? А мы, с вашего позволения, в баню.
Нам пожелали «легкого пара» и на этом разошлись. Мы зашли в предбанник, и не успел я снять разгрузку, как в дверь постучали. Затем заглянула хозяйка, жена Трофимыча, Лидия Васильевна, крупная румяная дама за сорок. В руке у нее была стопка белых, чисто выстиранных и до хруста наглаженных простыней.
– Ребята, покажу вам где и что, – заговорила она. – У нас чай с травками, с ромашкой есть, с чабрецом, со зверобоем, с малиной…
Она начала перебирать сухо шуршавшие стеклянные банки, показывая, где какой. Затем продемонстрировала сухие веники, тоже объяснив классификацию. Веники у них были и березовые, и особенно мной любимые дубовые. На каменке закипало ведро воды, куда я пару таких и опустил. Сейчас они там отмокнут, и этой же водой поддавать пару будем. Не знаю, как насчет любителей использовать для такой цели квас и пиво, а по мне, так лучше дубового отвара и нет ничего.
Затем она тоже нам пожелала легкого пару, открыла дверь, пошла на улицу и вдруг вскрикнула. Через секунду я уже стоял рядом с ней, с автоматом в руках. Рядом была Татьяна.
– Ребят, а чего это он такой? – дрожащим голосом спросила Лидия.
На той стороне пруда стоял зомби. Какой-то подразложившийся мужичок в телогрейке, пропитанной запекшейся кровью. Он увидел нас, но не бросился вперед, а топтался на берегу пруда.
– Лидия Васильевна, не ваш? – спросил я. – Не узнаете?
– Как это