у россиян возникает только при достаточной глубине. Нашим людям не интересно ничего поверхностное, все эти бездуховные гаджеты, Голливуд, фондовая биржа. Вот о чем говорит слово «удовольствие», – продолжил тип с газетой. Литератор и оппозиционер не выдержали, встали и пошли на выход.
– Я говорил, путиноиды, они повсюду, – прошипел Алексей на ухо Дмитрию.
Когда дверь за ними закрылась, посетитель в модном прикиде подошел к официанту, замершему в неестественной позе, и помахал рукой перед его застывшими глазами.
– Похоже у «Таволги» аккумулятор сел, – сказал он. Стараясь не привлекать внимание публики, случайные посетители «Доктора Живаго» – сотрудники ФСБ майор Эдуард Теркин и лейтенант Андрей Кириллов – отвели робота в подсобку в подвал гостиницы «Националь». Поставив секретное изделие на зарядку, они заварили себе по стакану чая и сели перед мониторами наблюдать за обстановкой в залах ресторана.
– Когда их только разрабатывали, я, честно говоря, в перспективы не верил, – сказал майор, с уважением глядя на официанта. – От живого невозможно отличить! Все-таки Новосибирск – это школа. Правда, аккумулятор ни к черту.
Наблюдая за однообразной картинкой на мониторах, его коллега Кириллов постепенно начал клевать носом и через десять минут заснул. Во сне он видел место беззаботное, где гуляет важно, словно граф, очень длинношеее животное под чудным названием «жираф». Разбудил его голос Теркина:
– Андрей, подъем, Альбец пришла с Зендеровичем. Кириллов взмолился:
– Товарищ майор, меня от этих упырей выворачивает! Я даже к Мокаревичу выйду, но только не к ним.
Теркин негромко запел:
– Наша служба и опасна, и трудна, и на первый взгляд, как будто не видна. Если кто-то кое-где у нас порой честно жить не хочет, значит, с ними нам вести незримый бой. Так назначено судьбой для нас с тобой – служба дни и ночи.
Лейтенант встал, снял официанта с зарядки, взял его под руку и отправился на службу.
Ангелы и чебуреки
Российский Лидер во время прогулок шел в люди не таясь, без грима и накладных усов. Фокусы с переодеванием, практиковавшиеся Гаруном аль-Рашидом, ему, как офицеру, глубоко претили и даже отзывались извращением. Зачем скрываться? Прохожие ведь не поверят и примут за актера, подрабатывающего фотосъемкой на Красной площади. Главу Государства эта легенда вполне устраивала. Под видом обычного человека, без лишних формальностей он мог расспросить народ о жизни, о стране, узнать необходимые для работы подробности. И вот в один из мартовских вечеров, когда солнце хорошо прогрело город и кремлевские коты уже во всю драли свои глотки, Владимир Владимирович вышел через Кутафью башню в сторону Моховой. Он сделал несколько фоток с японцами, толпившимися у Александровского сада, взял с них по 500 рублей для прикрытия. Пожал руку околачивающемуся неподалеку профессиональному Ленину, дружески кивнул фальшивому Иосифу Виссарионовичу