она дала ему полную свободу действий.
– Я хотела быть смелой, – сказала она Фросе.
– Ты смелая, – с присущей ей горячностью, принялась заверять её подруга. – Ланочка, ты самая смелая. И это не он тебя бросил, а ты его! Так ему и надо! Он ещё опомнится, вот увидишь.
Лана закрыла глаза. В старом доме было тихо, и кроме её дыхания никакого звука. Это пугало.
А Фрося ещё осторожно переспросила:
– Лана, ты передумала?
– Я не могу передумать, кто мне позволит? Просто… Фрося, здесь всё не так, как я помнила.
– В смысле?
– В смысле – всё! – Лана всё-таки взволнованно выдохнула. – Я, конечно, себя успокаиваю, но я не знаю, что делать. Дом разваливается, моя жизнь разваливается, брак уже рухнул.
– А дом насколько старый?
– Его легче снести и построить новый, чем отремонтировать этот.
Фрося в задумчивости хмыкнула, после чего признала:
– Это плохо. Может, вернёшься в Москву?
– И что я буду там делать? Сидеть у тебя на шее? Прости, я не могу. А на работу меня никто не возьмёт. Лану Игнатьеву никто не возьмёт на работу! Да и что я умею?
– Ты будешь моим администратором! Здорово я придумала?
Лана печально улыбнулась.
– Спасибо, дорогая. Но это не выход. Слава рассмеётся мне в лицо. А потом заявит в суде, что я не имею ни материальных, ни моральных основ для воспитания дочери. Мне нужно быть как можно дальше от него. Чтобы он сосредоточился на своей новой, прекрасной жизни и о нас с Соней забыл.
– Он не может забрать у тебя ребёнка. Ты мать.
– А он её законный отец. Уже много лет. Он её содержит, Фрося. Не я.
Та пренебрежительно фыркнула.
– Всегда считала это странным. И тебе советовала обратить на это внимание. Вспомни. После скольких лет в браке с тобой, он соизволил дать ребёнку свою фамилию. Разве мужики так поступают?
– Ты же знаешь, почему он этого не делал.
– Да, мамочка была против. Лана, он маменькин сынок! – Из уст Фроси это прозвучало, как ругательство.
– Но он любит Соню. И она его любит. Я не могу с этим спорить.
– А нечего спорить! Послать куда подальше! Пусть ему дизайнерша его детей рожает.
– Не родит, – тихо проговорила Лана. А Фрося ещё больше возмутилась.
– Вот именно! Так что, думал бы головой, а не другим местом!
– Он будет драться за Соню.
Фрося сплюнула с досады. Затем принялась Лану уговаривать:
– Не переживай. Мы что-нибудь придумаем. Не отдадим мы ему Соньку. Он её не тому научит, никаких моральных принципов у человека. Как выяснилось.
– Через неделю она возвращается из лагеря. А меня даже в Москве нет.
– Мы что-нибудь придумаем, – снова заверила её Фрося. И попросила на прощание: – Не вздумай реветь.
– Не буду…
В слезах, на самом деле, не было