есть он победит твоё хладнокровие? – прищурилась Мин. – Попробуй бросить вызов самому себе! Не нравится Аксель – не разговаривай с ним. Вместо ответа просто смолчи. Сможешь?
– Почему ты так печёшься о том, чтобы мы вели себя миролюбиво? – поинтересовалась Китара, поправляя на плече длинную прядь перехваченных терновым обручем волос. Игниса тоже это интересовало, поэтому он кивнул и устроился поудобнее.
– Потому что мне интересно, что они замышляют, – девушка посмотрела на Анубиса, который так и стоял возле двери и, конечно, ни словом не обмолвился, что он обо всём этом думает. – Если мы будем задираться с друидами, нас никуда не отправят, а выберут более покладистых учеников. Я бы хотела поехать.
– Ну да, тебе легко говорить. Ты только приехала, а мы уже прошли пять ступеней, и прервать учёбу для нас – прервать привычный процесс становления некромантами! – возразила Китара.
– Какая разница, как вы будете улучшать знания – здесь среди учителей или далеко и на собственном опыте? – удивилась Мин. – Да, я привыкла всё делать сама. И, заметьте, меня сразу пригласили к вам, и сразу на шестую ступень! Дело в вашем усердии, а не в привычном процессе!
– Ты уверена, что тебя пригласили только для того, чтобы учиться? – спросил Игнис.
Он попал почти в точку. Мин отметила, что этот парень очень догадлив. Или просто больше знает. И посмотрела на него чуть более внимательно, чем следовало бы, чтобы он ничего не заподозрил.
– Да, – неохотно ответила она. – Потому что они узнали, что я делаю посох. Твой отец узнал.
– Так это твой был? – с толикой уважения спросил Дарк.
– Мой. Бесполезный, он не работал, я ведь только начала. Но вы знаете, посохи – слишком важная вещь, их нужно регистрировать и проверять по крайней мере у трёх специалистов… изготавливать под надзором… и всё такое. Отец решил, что я должна закончить обучение официально, и тогда посох будет полноправно считаться моим.
– А до этого они его изъяли, – Игнис сел на кровати. – Я слышал, как ты боролась с отцом. Напрасно – всё верно, посох слишком опасен, чтобы держать его в комнате. Странно, что его не забрали раньше.
– Ты говоришь точно как мой отец, – Мин насупилась и скрестила руки на груди.
– Я говорю как свой отец, – усмехнулся Игнис. – А мой – как твой, да.
– Бросьте спор и идите сюда, – Дарк, уже не отрывающийся от окна, поманил всех костлявой рукой. Карета остановилась давно, но пассажирка начала выбираться из неё только сейчас.
Сначала показалась пухлая нога, затем – кусок тошнотворно-жёлтого платья, а после нога ступила на каменистую мостовую, и взору встречающих и подглядывающих предстала фигура во всей своей друидской красе.
Среди солнечных жителей она считалась божественно красивой. Сияющие золотые волосы струились по плечам до самого пояса, яркие переливающиеся лазурью глаза казались ещё выразительнее из-за длинных изогнутых