Перстень сирены, или Как убить ангела. Петербургский роман. Светлана Анатольевна Макаренко-Астрикова

21 помнишь. было? – Мишка довольно морщится, цокает языком.

      – Ты еще скажи, у Рубенса! – Насмешливо тяну я, поднимая бровь к верху. Подходим к столику. Снимок в черно – белой гамме. Стильное паспарту…

      Фейная, мягкая линия плеча, овал щеки. Ретро в холоде двух цветов, пронзительным «гарбовским» росчерком, взлет ресниц, их тень… Мой фей. В бессмертном миге, в стремительном, стильном, остром клише, вдавленном в снимок: Росчерк без парафа. Параф это нечеткий абрис, пороша снежной пыли над спящим заливом и стрелой гранитного берега вдали… Да, это – не Рубенс. Это всего лишь «А. ЭкслерЪ». Наш сосед по площадке. По сегодняшней жизни. Той жизни, которая все еще – не принята нами. До конца. До вздоха. Или – выдоха?…

      Из отзывов:

      …«Нет никаких слов, чтобы описать впечатление, все сравнения и образы бледны.

      Нужно время, чтобы улеглась в душе эта загадочная метель, необычное настроение после прочтения.

      Спасибо, Светлана!».

      Кама. Калифорния. США.

      Глава VI

      ..». Когда ее выдумывали боги». О, господи… Она лежит в ванне, а я – боюсь дышать… Так, осторожно – неслышные шаги пантеры. Иду в кабинет, где тоже все в бело – салатовых тонах. Эзра Паунд.. Корешок еще пахнет типографией, краской, подобием шрифта. «Нью – Ромен» … Что они в нем находят? Присаживаюсь на диван. Кожа, скрип. Одна сигара, срезаю кончик.. Эх, спросить бы у Сергеева о сигаре, но сейчас дымный вечер, и он не добрался еще, должно быть, с Университетской до своего переулка Декабристов… Выставка какая то странная.. Алекс в огромных, дымчато – синих очках, узкая, квадратная оправа, светлый, до резкости – полу – фрак, и галстук в полоску, такую, что рябит в глазах. Не галифе, как модно сейчас, обыкновенные брюки, но карманы – срезаны. Крохотная деталь, горчичного цвета шарф – кашне, длинной петлей, которую он иногда нервно дергает, как будто хочет сбросить с шеи.

      – Удава на шее несет. – Горячо шепчет мне в шейный завиток фей – Питона. Как будто… – и тотчас отворачивается, ее взгляд прикован уже к другому, другим… В лиловом тюрбане и стильном платье, в виде туники, с разрезным, чуть мешкообразным, рукавом – Демирова Изломанный мундштук в пальцах с панцирем изумрудно – голубоватой бирюзы. Аня в горностае – искусственно – облагороженном ее искусной рукой, с капризным завитком в стиле модерн, правое плечо серебристо – серого, туманного хитона – капризно манит Мишкины губы, он же – как искуситель – змий – все время рядом. Иногда, отходя покурить, ловит меня за рукав: