просто на просто ободраны. Кто их ободрал?
– Значит, не помогла магия, – сказала Нат, и сунула ободранную куртку Гале. – Что это?
– Они говорили, что заменят, если не понравится, – ответила Галя.
– Они были уверены, что все вы не повезете назад, – сказал я. – Впрочем, этого следовало ожидать.
– Конечно, – сказала Галя: – Без обмана торговли не бывает.
– Зачем тогда мы делали Революцию? – спросила Нат. – Зачем голосовали за Ельцина? Ведь мы голосовали за правду.
– Ты голосовала?
– Я нет, но мать голосовала.
– А ты почему против?
– Я не против, я тоже за, но голосовать никогда не ходила и не пойду, разумеется. И знаешь, почему? Не верю, чтобы все эти голосования проходили по-честному. Может, сейчас и по-честному, но думаю, это недолго будет продолжаться.
– Это тебе твой термос сказал? – спросила Галя. И добавила: – Кстати, где он?
– Почему ты спрашиваешь?
– Почему мне не спрашивать? Это мой термос.
– Хорошо. А где мои деньги? Я не думаю, что с этих шмоток мы получим хоть какую-то выгоду.
– Получите обязательно, – сказал я. – Просто считайте, что… тридцать процентов от всех денег за товар – ваши. В дальнейшем будет пятьдесят.
– Лучше сразу пятьдесят, – сказала Галя. – И знаешь почему? Я хочу быть богатой.
Несколько дней я вставал в пять утра, чтобы собрать вещи для торговли, заехать за дамами, и отправить их на рынок. Но было ясно, что надо кого-то научить ездить на машине. Хотели все. Даже безотказная Светка, которая ради:
– Такого дела, – как она сказала, – бросила будущего мужа, ибо он решил, что ей лучше идти на завод.
– Какой завод? – говорю я ему, – ты с какого дуба рухнул?! Он давно сам дал дуба.
Продажи шли. Я им сразу назвал сумму, затраченную на товар плюс пятьдесят процентов наценка.
– Получается, мы берем себе всю наценку, – сказала Галя. – Потому что тридцать процентов сверху – это пятьдесят снизу.
– Надо наценивать больше, – сказала Нат.
– Процентов семьдесят, – сказала Света.
– Да сто, чтобы проще было, – сказала Нат.
– Пока лучше так не делать, – сказал я.
– Почему?
– Надо заманить людей.
– Да, все продают одно и то же.
– У нас лучше товар. Я, наконец, купила себе настоящий турецкий костюм.
– Какой, покажи.
– Спортивный.
– Так мы все уже в спортивных.
– Как и весь рынок.
– Кожаные куртки – порнография. Смотри, подкладка опускается ниже зада.
– Зада?
– Кожи. Их шьют малолетние дети там.
– Я вообще думаю, что этим бизнесом там занимаются русские, а продавать ставят турок. И знаешь почему? Слишком большая халтура. Куртки сшиты детьми на подпольной фабрике, а стоят! сто баксов. Мы их за сколько должны продавать? – спросила Нат.
– Они думают, что мы здесь за годы советской власти накопили большие бабки, – сказала Света.
– Да,