заходил кто-нибудь из будущих родственников с вопросом: «Вам ны чОго нэ надо?» После седьмого захода всех начал бить истерический смех, моя маменька и тётушка Любовь Петровна, (как самые старшие из присутствующих там дам), деликатно и твёрдо намекнули о том, что надо бы выспаться. После этого всё, наконец, смолкло.
Глава 3
А в восемь часов пришёл из части мой кузен. Увидев его, мы зарыдали, такой он был худой и измученный в этой болтающейся шинели и огромных сапогах. Он тоже слегка всплакнул (ему же было всего двадцать), не знаю, отчего: то ли от радости, что видит маму, то ли от внезапного понимания того, что мы всё-таки приехали, а он и не надеялся. В общем, когда схлынула первая волна эмоций, надвинулась реальность. А заключалась она в следующем: уборка помещения с расстановкой столов и стульев, подгонка костюма жениха и приготовление угощения.
Ну, по порядку.
Накануне вечером, мы не всё увидели. В красном углу комнаты в обрамлении вышитого рушника висела (как мне казалось) икона. Каково же было мое удивление, когда при дневном свете это оказался не лик святого, а выгоревший постер с изображением некой полуголой наездницы, а ниже весь угол завешан открытками в стиле «люби меня, как я тебя». Пока выносили лишнюю мебель, маменька моя довольно бесцеремонно всю эту красоту ликвидировала, как класс. Видя её решительность, никто не посмел возразить.
Я же в это время занялась подгонкой свадебного костюма жениха, ведь его покупали без примерки. Благодаря пропорциональной и стандартной фигуре кузена, работы у меня было немного. Закончив, по своей наивности, поинтересовалась у невесты, а что с её нарядом, всё в порядке? И во время, когда я увидела этот «золушкин» наряд, то выпала в осадок. Складывалось ощущение, что в этом платье уже семеро умерло: не новое и совсем не чистое, хотя и не плохого фасона.
– Откуда оно? – поинтересовалась я.
– Та, то батька у клуби на прокат, узяв – ответила невеста.
– Как на прокат? – не поняла я.
– Так, у нас усе так делают – последовал ответ.
– А туфли, какие? Каблук высокий? – продолжала я.
И тогда мне их показали. Каблуков не было вообще. Это были не туфли, а картонные белые тапочки сорокового размера покрашенной золотым лаком. Видя моё недоумение, девушка искренне не поняла:
– А шо? То батька у армянов купыв! – с гордостью добавила она.
«Наверное, на вырост» – подумала я, ведь у невесты ножка не больше тридцать шестого. Маменька моя, видя всю эту «красоту» тихонько мне сказала: «Я б в таких, даже в гроб ложиться не согласилась». Тут подошла будущая свекровь. Тётушка обречённо посмотрела на меня с немым вопросом в глазах: «Что делать?»
– Платье я приведу в порядок, – обнадёжила я, – но вот туфли от армянов….
Не весть от куда взявшийся сват, сказал, что они едут в город, и тётушка тут же сорвалась с ним, прихватив будущую