Бернардино Луини и Гауденцио Феррари.
Мы бродили по собору достаточно долго, хотя в обществе Кьяры у меня совершенно пропало ощущение времени. Мне казалось, что прошло всего минут пять, и в то же время, что прошло несколько часов. Лишь чувство голода заставило меня вспомнить о приземленных потребностях и предложить ей, наконец, покинуть собор и где-нибудь пообедать.
Когда мы вышли на улицу, я понял, что день уже превращается в вечер, и нам надо поспешить, если мы хотим забраться на маяк и в приличное время вернуться в Фопполо. Разумеется, Кьяра сразу сказала, что хочет попробовать что-нибудь типичное для этих мест. Потому я решил предложить ей missoltini – это озерная итальянская финта, которую ловят в мае, потом сушат на солнце и консервируют, выдерживая рыбки слоями с лавровыми листьями в деревянном сосуде под прессом в течении нескольких месяцев. Потом эти рыбки немного поджаривают в гриле с маслом и уксусом и подают с полентой и красным вином.
Выйдя из ресторана, мы направились к фуникулеру и сели в кабинку вагончика, который начал поднимать нас на гору Брунате. Город с красными крышами неспешно удалялся, становясь игрушечным и словно прячась в объятиях холмов.
Потом мы еще долго, почти час, карабкались вверх к маяку. Естественно, что когда мы туда добрались, маяк был уже закрыт, потому что зимний вечер уже начал набрасывать на холмы свое тонкое сиреневое покрывало ранних сумерек. Мы стояли там совсем одни, а перед нами лежала головокружительная панорама, тянущаяся до самого горизонта, который неровной линией рисовал границу между небом и землей. Казалось, что мы парим над окрестностями, словно свободные чайки, и от этой мысли меня переполнило ощущение легкости и мечтательности. Я даже забыл, что хотел сделать парочку красивейших фотографий местности с высоты полета чайки.
Но потом я встретился взглядом с Кьярой. Он был до краев переполнен влюбленностью. Я не имел права даже на секунду подумать, что это хоть как-то связано со мной, потому усиленно уговаривал себя, что она влюбилась в эти умопомрачительные пейзажи. Но внутри меня создалось сумасшедшее напряжение. Я был словно наэлектризован, и мне начало казаться, что если сейчас зажглась бы спичка или зажигалка, я бы вспыхнул. И источником такой вспышки могло быть ничего не значащее прикосновение…
– Сфотографируй меня, пожалуйста, – прервала Кьяра мои бурные мысли, передавая мне свой телефон.
Когда я протянул руку, чтобы взять телефон, я коснулся – случайно – ее руки. Возможно, это был эффект присутствия на земле человека, который изобрел электричество, но внутри меня произошел электрический разряд. Казалось, что через нас пробежал импульс тока, как это бывает в фантастических фильмах. По спине у меня организованно помчались наперегонки мурашки. Мы стояли, держась за этот ее телефон и соприкасаясь пальцами, похожие на опоры линии высоковольтной электропередачи, между которыми через руки – как через провода – бежит ток высокого напряжения.