того времени, когда все присутствовавшие на Клермонском соборе поклялись освободить Иерусалим, до начала кампании прошел почти год. Папа Урбан II лично наблюдал за приготовлениями, обсуждая детали с Адемаром Монтейским, которого назначил своим легатом в армии крестоносцев, да с Раймундом де Сен-Жилль, графом Тулузы, самым богатым из сеньоров, участвовавших в крестовом походе. Его он видел военным руководителем всего предприятия. В желающих приобщиться к богоугодному делу недостатка не было, но Урбан все же посетил многие французские провинции. Адемар Монтейский произнес в одной из речей: «Никто из вас не сможет спастись, ежели не будет почитать бедных и помогать им. Ведь они каждодневно должны возносить молитвы Господу за ваши грехи». В ответ на это Раймунд Сен-Жилль клятвенно пообещал оплатить из собственной казны издержки неимущих крестоносцев.
Соборы в Руане, Анжере, Type и Ниме поставили под знамена тысячи новых бойцов. Епископы без устали освящали кресты и оружие, а сами «воины Христовы» украшали свою одежду красными крестами из шелка или шерсти. Звание крестоносца было для них отрадно – ведь, как нам уже известно, им отпускались все прегрешения; церковь принимала под свое покровительство их семейства и имущество; они освобождались от податей и от преследования кредиторов во все продолжение похода. Он же обещал быть непривычно долгим – как правило, до того военная служба ограничивалась сроком в 40 дней, по истечении которых воин покидал поле боя. Городскому ополчению и вовсе запрещалось отходить от родных стен на расстояние, превышающее дневной переход. А тут – далекий сказочный Восток, о котором в те времена ходили легенды… Мужчины и женщины, безусые юнцы и седобородые старцы – всех равно манила зеленая ложбина меж холмов, по стенам которой раскинулся древний город Иерусалим. В нем начиналась их Вера. Там Золотые ворота, через которые вошел в город Спаситель… Там священное место, где находился Гроб Господень. Здесь оплакивали Иисуса жены-мироносицы, когда ангел, сошедший с небес, сказал им: «Что вы ищете живого среди мертвых? Его нет здесь…»
Отныне – и во веки веков – земля эта не будет принадлежать неверным! Эта мысль, словно яркий луч, пронзила серую пелену, многие годы застилавшую глаза и сердца христиан, измученных безысходной тоской по истинной вере – ясной и чистой, как небо над Иерусалимом…
«Рвение к пилигримству разгорелось повсюду; это сделалось единственным стремлением, единственным предметом интереса и честолюбия, – так описывает происходящее в своей „Истории Крестовых походов“ французский исследователь Жозе Мишо. – Желание посетить святые места и завоевать Восток превратилось во всеобщую страсть. Земли начали продаваться по низкой цене; ремесленники, купцы и земледельцы охладели к своим обычным занятиям и сделались безучастными ко всему, кроме крестового похода. Даже монастыри оказались не властны удержать в своих стенах их суровых обитателей; клятва жить и умереть в уединении