объекта убийства, то теперь понятно, что я стала целью, от которой хотят избавиться во что бы то ни стало. Выходит, стрелок решил добить меня? Ходил за мной эти дни, выжидал подходящего случая. И он явно нетерпелив, раз повторил попытку уже через два дня. А если это не псих? Если меня реально кто-то хочет убить? Но за что? Нет, этот вариант отпадает. Я прокрутила в голове разговор со следователем, а также информацию о схожих убийствах. Кроме пули, выпущенной из одного и того же оружия, погибших ничего не связывало. Или связывало? Какая-то красная нить, проходящая через все убийства, которую мы не замечаем? Но в таком случае, у меня должна быть связь с этими людьми. А я точно знаю, что это невозможно. Я не видела ни одного разумного варианта происходящего, зато стало ясно: слоняться по городу было, действительно, куда опаснее, чем я думала. Я покосилась на Катю, досадуя тому, как не вовремя она решила превратиться в меня. Теперь еще и за нее бояться. Черт, да как я могу помочь ей, если у меня самой такие проблемы? По-хорошему, мне бы и из дома выходить не следовало. А я не только шатаюсь, расследуя непонятное дело о похищении какого-то парня, но еще умудряюсь неприятности наживать, как в случае с этим Мироновым, не пойми откуда возникшем на моем пути. Если он решит внести в мою жизнь ряд неприятностей, придется вставать в очередь. Первым в ней, конечно, числится желающий меня убить. Нужно разобраться с жертвами этого психа. Что-то должно быть, непременно должно.
В квартире я сразу отправилась в комнату, надеясь остаться одна, но Роберт вошел за мной.
– Я хотела лечь спать, – сказала я.
– Как ты себя чувствуешь?
– Как кукла Барби, – пошутила я, и он усмехнулся.
– Тебе очень идет это платье, – я пожала плечами. – Ты мне можешь объяснить, что происходит?
– О чем ты?
– Все изменилось. Приехала Катя, и ты стала замкнутой, где-то пропадаешь вместе с ней, при чем вы удивительно похожи… Это платье… Ты же никогда так не одевалась.
– Катя увлекла меня своими идеями, я пошла у нее на поводу. Но теперь вижу, что ничего хорошего в этом нет. А то, что мы похожи… Роберт, ей Богу, это случайность, которой удивляются все. Она мне не родственница. У меня нет родных, я сирота.
– Да, – покивал он, немного подумав, – просто я волнуюсь за тебя.
– А должен волноваться за себя. Роберт, – я подошла к нему, – у тебя есть своя жизнь, и она не должна крутиться вокруг меня. Я не хочу, чтобы из-за меня ты страдал, чтобы ты был одинок.
– Я надеялся…
– Зря. Я же сразу сказала тебе, что между нами ничего не может быть. Я не врала тебе. Так и есть.
– Почему? Я совсем не привлекаю тебя?
Я вздохнула. Как объяснить мужчине, что я до сих пор люблю другого, что я буду любить его всегда, а все остальные для меня просто не имеют значения?
– Ты очень хороший, Роберт. Ты добрый, заботливый, но я не могу тебя полюбить как мужчину. Именно поэтому я хочу, чтобы ты перестал вести себя так, будто мы двадцать лет женаты, – я усмехнулась, чтобы как-то разрядить обстановку, он тоже усмехнулся в ответ.
– Конечно, я понимаю. Но надежда,