19-й армией.
Сталин ничего не ответил на это предложение Жукова, тут же подошел к телефону, позвонил Шапошникову и попросил его вызвать в Москву маршала Тимошенко и подготовить приказ о назначении Конева на должность командующего Западным фронтом.
Возвратившись к столу, Сталин, как бы продолжая обычный, ни к чему не обязывающий разговор, спросил Жукова:
– Что вы думаете делать дальше?
Жуков пожал плечами и ответил то, что он считал естественным в его положении:
– Поеду обратно к себе на фронт.
Сталин задумался и, словно бы размышляя вслух, стал говорить:
– Очень тяжелое положение сложилось сейчас под Ленинградом, я бы даже сказал, положение катастрофическое. – Помолчав, Сталин явно подбирал еще какое-то слово, которым хотел подчеркнуть сложность обстановки на Ленинградском фронте, и наконец вымолвил: – Я бы даже сказал, безнадежное. С потерей Ленинграда произойдет такое осложнение, последствия которого просто трудно предвидеть. Окажется под угрозой удара с севера Москва.
Жукову стало ясно, что Сталин явно клонил к тому, что ликвидировать ленинградскую катастрофу, наверное, лучше всего сможет он, Жуков. Понимая, что Сталин уже решил послать его на это «безнадежное дело», Георгий Константинович сказал:
– Ну, если там так сложно, я готов поехать командующим Ленинградским фронтом.
Сталин, как бы пытаясь проникнуть в состояние Жукова, снова произнес то же слово, внимательно при этом глядя на него:
– А если это безнадежное дело?
Жукова удивило такое повторение. Он понимал, что Сталин делает это неспроста, но почему, объяснить не мог. А причина действительно была.
Еще в конце августа под Ленинградом сложилась критическая обстановка, и Сталин послал в Ленинград комиссию ЦК ВКП(б) и ГКО в составе Н.Н. Воронова, П.Ф. Жигарева, А.Н. Косыгина, Н.Г. Кузнецова, Г.М. Маленкова, В.М. Молотова. Как видим, комиссия была очень представительная и с большими полномочиями. Она предприняла много усилий для того, чтобы мобилизовать имеющиеся войска и ресурсы и организовать стойкую оборону. Но этого оказалось недостаточно, и после отъезда комиссии положение Ленинграда ничуть не улучшилось. Противник продолжал продвигаться в сторону города, остановить его было нечем и некому. Ворошилов явно не был способен на это. Сталин понимал, что принятые им меры ни к чему не привели. Поэтому и пульсировали в его сознании эти неприятные, но точные слова: «Положение безнадежное». Жуков оставался последней надеждой, и Сталин почти не скрывал этого.
– Разберусь на месте, посмотрю, может быть, оно еще окажется и не таким безнадежным, – ответил Жуков.
– Когда можете ехать? – считая вопрос решенным, спросил Сталин.
– Предпочитаю отправиться туда немедленно.
– Немедленно нельзя. Надо сначала организовать вам сопровождение истребителей, не забывайте, Ленинград теперь окружен со всех сторон фронтами.
Это тоже для Сталина было необычным в отношении к Жукову