Илья Ашмаев

Тёмный свет. Сны о чём-то большем…


Скачать книгу

он увидел лишь маленький разорванный кусок закатного неба, вокруг же него была лишь тьма. Человек осознал, где находится, и, склонив мокрую голову, бесшумно засмеялся. Чрево… Этот котлован напомнил ему о чреве матери, из которого появляется на свет ребёнок. Через секунду он уже смеялся громко, открыто, высоко задрав голову и глядя вверх расщелины. Закончив веселье, человек, абсолютно голый, выпачканный землёй, подобрался к краю ямы и, перебирая руками и ногами, скатываясь, стал забираться наверх.

      Когда все беженцы покинули монастырское подворье, батюшка, вздыхая, принялся восстанавливать последствия ночного погрома в храме. Вытащил битые стёкла, кое-где вставил новые, поправил рамы, прибрал попадавшие на пол осколки штукатурки и кирпичей. К тому времени начало и темнеть. Решив перед отходом ко сну поправить алтарь, священник взял в подсобке молоток и коробку с гвоздями. Длинные седые волосы он скрепил сзади резинкой, чтобы не мешали, закатал рукава старой фланелевой рубашки, раскрашенной красными и синими цветами, и принялся за дело. Когда он опустился на пол в поисках оброненного гвоздя, то неожиданно услышал скрип в стороне главного входа в церковь. Попытавшись разогнуться и встать, батюшка с гримасой боли схватился за поясницу – старый радикулит он хреном так и не вылечил, а аптечные лекарства не признавал. Скорчившись на полу, он слушал, как прогибаются половицы под чьими-то тяжёлыми шагами – кто-то направлялся через неф к хору.

      – Кто здесь? – хрипло задал батюшка вопрос в пустоту, но пустота не ответила.

      Шаги не прекратились. Обогнув алтарь, они направились в глубину восточной части храма, и пока священник молча страдал от своего бессилия что-либо предпринять, стихли. Тяжко вздохнув, старик предпринял очередную героическую попытку, и она закончилась успехом. Разогнувшись, батюшка подождал, оперевшись на алтарь, пока разойдутся тёмные круги перед глазами, и посмотрел по сторонам. Никого не было. Тогда он медленно повернулся назад, чтобы спуститься в зал, и тут же застыл, как вкопанный.

      Страх. Этот страх священник помнил с детства. Тогда в острой лихорадке, вызванной инфекционным заболеванием, он просыпался после ночного бреда, а перед его открытыми глазами всё ещё стояла тёмная бездна. И вот, спустя многие годы, он опять смотрел в эту бездну. Она останавливала течение реальности и заполняла её лишь одним осознанием – осознанием смерти. Вдаль в бесконечность уносились пустые житейские хлопоты и человек оставался один на один с Истиной, пугающей своей безысходностью и неотвратимостью. Один на один со Смертью. Только в этот момент он понимал всю ничтожность своего бренного существования в сравнении с Вечностью и Пустотой.

      Холод проник через ноги священника, пробежал по всему его телу, сковал руки и шею. Старик неотрывно смотрел в пустые глаза незнакомца, так и застыв на полуобороте.

      – Ты знаешь, кто я? – спросил высокий худощавый человек перед ним, на голое тело которого была накинута чёрная ряса.

      Батюшка