Мстислав Горбенко

Алексей Ставницер. Начало. Восхождение. Вершина


Скачать книгу

target="_blank" rel="nofollow" href="#i_005.jpg"/>

      Потом, в зрелые годы, Александра Викторовна вспоминала свою революционную юность без придыханий и патетики, больше – с юмором, цитировала фольклор того времени. Например, о грядущем коммунизме: «Кому на, кому ні. Кому дулю, кому дві». ВЛКСМ – «Всех Люблю, Кроме Своего Мужа» как реакция на модную в 20-е годы идею отмены браков и обобществления женщин… Некие сомнения Михаила в святости и цене революционных побед появились в бесконечных погонях за бесконечно возникающими «бандами контрреволюционеров»: если идея коммунизма правильна и так понятна, то почему они этому противятся? Впрочем, «сомнения» – сказано слишком сильно. Они были романтиками, будущее рисовалось в тонах радужных. Тем более, что гражданская война закончилась их победой, а победители всегда правы.

      Мирная жизнь начиналась с амбициозного проекта новой власти – индустриализации страны. Он был столь масштабен, что головы кружились не только у вчерашних чоновцев, но и у мыслителей мирового масштаба: Горький, Андре Жид, Фейхтвангер, Ромен Роллан… Сверхзадача требовала уже не заготовки дров и строительства узкоколеек, как в романе Островского, а крутого изменения всего жизненного уклада. Кровью советской экономики был уголь. Угля катастрофически не хватало. Западные экономики тоже испытывали угольный голод, но альтернативу видели в нефти, на нее и ставили в технологических исканиях. Наша позиция была твердокаменной – уголь. Это и определило выбор дела, которому потом была подчинена жизнь Михаила Ставницера.

      В 20-е годы, как бы это не казалось странным, не люди выбирали профессию, а профессии рекрутировали себе нужных по знаниям, характеру и способностям. Так угольное дело потребовало Михаила Ставницера. Потребность была острой, так как новая власть не особо по-хозяйски, и уж точно не по уму, обошлась с технической интеллигенцией царской России. Что же касается Александры… Грамотную, с революционной биографией комсомолку решили направить на рабфак Харьковского, в то время столичного, университета. Но у нее оказалось дело поважнее – материнство.

      Вскоре в семье появилась дочь. Рада. На календаре – 1926.

      В отличие от октябрин, ленин и марксин, имя девочке выбирали не по идейным соображениям. Мода на Рад в двадцатые годы, скорее всего, пошла от цыганской, по Пушкину, вольницы. Ну, а что в имени – то и в характере. Рада во взрослой жизни оказалась, что называется, «девушкой с характером». Для всех мальчишек, появившихся потом в семье, – для Вадима, для Эрнста, Виктора и Алексея – она была и примером, и гордостью. Но это – потом.

      Угольное дело Михаил Ставницер осваивал в «большевистских университетах» по-большевистки – с энтузиазмом и натиском. Из первых наборов партия ковала поколение красных директоров, для которых не существовало неразрешимых задач. Хотя кирка и лопата еще были главным инструментом угледобычи, Ставницера обучали механизации шахтного дела, знакомили с лучшими образцами техники.