знак приветствия, бесстрастно произнес:
– Вы слишком рано, столы к завтраку будут накрыты через час.
В последний раз Ника ела вчера утром, и ее мучил просто зверский голод, поэтому, не обращая внимания на пробирающий до дрожи взгляд, вежливо произнесла:
– Извините, господин дворец… господин Рик, но я очень голодна. Раз до завтрака еще столько времени, не могли бы вы подсказать, как пройти на кухню?
Как ни странно, дворецкий возражать не стал и указал рукой в сторону двери, находящейся в другом конце комнаты. И хотя он не проронил ни слова, Ника могла бы поклясться, что уловила исходящую от него доброжелательность. Впрочем, она тут же списала свои странные ощущения на голод и поспешила в указанном направлении.
Приоткрыв тяжелую дубовую дверь, Ника просунула голову на кухню и тут же попала во власть умопомрачительных запахов, от которых закружилась голова. Нос безошибочно уловил аромат сдобной выпечки, малинового джема и поджаривающейся на сковороде яичницы вместе со шкварчащим беконом. Она судорожно сглотнула и вошла внутрь, осторожно прикрыв за собой дверь.
Кухня была не слишком большой, но уютной и совсем не походила на все прочие помещения в этом здании. Здесь не присутствовало ни намека на готику, и обстановка была какой-то… домашней. Многочисленные полочки, на которых сгрудились банки с вареньем и крупами, пучки трав, развешанные под потолком, милые клетчатые занавески на окне и печь, в которой плясало жаркое пламя. Здесь же присутствовало и несколько чугунных плит, за одной из которых орудовала пара поваров. Оба были мужчинами – один постарше, другой – совсем молодой, можно сказать, подросток. Судя по торчащим из-под колпаков золотистым прядям и схожим чертам лица, родственники, скорее всего, отец и сын. Среднего роста, у обоих – широкий разворот плеч, крупные черты лица и россыпь веснушек на внушительных носах.
– У-у-у, поганое! Куда убегаешь?! – внезапно прозвучал вопль, от которого вздрогнули и повара, и осматривающаяся по сторонам Ника.
За ним последовал грохот, лязг и звук бьющейся посуды.
– Госпожа Лили, что-то случилось? – несколько дергано спросил старший повар.
– Эт я у тебя, Феофан, хочу спросить, что случилось! – И еще более громогласное: – Почему за молоком не уследил?! Ишь, убегает, а вы рты поразевали!
Повара синхронно повернули головы в сторону соседней плиты и обнаружили, что из громадной кастрюли, бурно пенясь, действительно убегает молоко. Мелкий поваренок тут же бросился снимать его с огня, а из-за печи в это время показалась та, кому принадлежал на диво громкий голос. Это была низенькая и очень плотная старушка, облаченная в накрахмаленный передник и большой поварской колпак. В одной руке она удерживала громадное блюдо с нарезанными овощами, а второй прижимала к себе банку с клубничным компотом.
– Ты! – Госпожа Лили, которой, к слову, это нежное имя совсем не подходило, ткнула указательным пальцем в сторону Ники. – Чего приперлась?!
«Да-а…